Конторщица

Фонд А.

Я только успевала переваривать информацию.

— Ее соседка Элеонора Рудольфовна, по совместительству твоя свекровь, — хмыкнул Роберт, — узнала и начала шантажировать ее этой историей. В общем, бабушку хорошо так психологически обработали, не за один день. Под угрозой разоблачения ее заставили приписать в комнату Ольгу Горшкову и поместили в спецучереждение для стариков с деменцией.

— Кошмар какой, — расстроилась я. — Слушай, Роберт, а откуда Элеонора узнала о прошлой жизни Риммы Марковны, особенно, если документы подделаны?

— Да Римма Марковна сама ей проболталась.

Случайно. — Вздохнул Роберт. — Сперва Элеонора влезла к ней в дружбу. А та уже старая, где-то и ляпнула.

— А как она могла приписать Ольгу Горшкову к себе в комнату, если в то время Ольга жила вот в этой квартире? — не поняла я.

— Мутная история, — пожал плечами Роберт. — У них там какая-то знакомая в паспортном столе есть, и она помогала им с приписками всякими. Ольга тут жила, но не была приписана.

— Мда, — поёжилась я, — видимо, разработали многоходовую аферу, и мою квартиру отжать, и комнату Риммы Марковны.

— Ага, — зевнул Роберт. — Я так понимаю, там и другие соседи в сговоре были.

— Роберт, слушай, я не хочу озвучивать эти факты из жизни Риммы Марковны в газете.

— Кстати, выписать Ольгу Горшкову не выйдет. Да, и у нее покровители есть. — заметил Роберт. — То есть жить Римме Марковне теперь вообще негде. Так как я сильно сомневаюсь, что Горшкова пустит ее обратно в комнату.

— Пофиг. Заберу, значит, к себе, — вздохнула я.

Мы проговорили до самой ночи. Я договорилась с Робертом, что проверю текст его статьи. И в понедельник поеду забирать Римму Марковну. Роберт вызвался ехать со мной. Ну и прекрасно, силовая поддержка не помешает.

Когда Роберт ушел, я помылась (нормально в ванной, а не скрючившись по частям в умывальнике в дамской комнате на работе, как все эти дни) и пораньше легла спать.

Завтра поеду в село.

Теперь пришла пора разобраться с родственниками.

Глава 19

В село к родственникам положено ехать с утра, лучше — часов в пять утра. Идеально — на первый автобус. Но я-то была неправильной, поэтому решила ехать, когда удобно мне, а если замотаюсь, то вполне сойдет и на последний автобус.

Адрес, куда ехать, я знала, недаром стоически вытерпела все эти родственные "гости", зачастившие ко мне в последнее время.

Итак, мою мать зовут Александра, но все ее называют Шура, отца — Степан. Есть у меня старшая сестра Лариса. Ее мужа зовут Витя. Деревня, в которой жила Лидочка до того, как переехала в город, называется Красный Маяк. Ранее оно носило название Графское, но после революции такое название для советской деревни сочли не комильфо, кроме того, там был сформирован колхоз "Красный Маяк", следовательно, и деревню переименовали также.

Точного местоположения дома Скобелевых я не знала, но надеялась, что по ходу разберусь (кстати говоря, именно этот момент меня очень напрягал).

Во все времена в село к родственникам положено везти подарки и "городские" продукты. Деньги у меня были (спасибо Линькову), поэтому нужно было побегать по магазинам. В итоге, выстояв все утро в очередях, я

капитально так затарилась: купила несколько сортов конфет, печенья и политых мятной глазурью пряников, и даже коробку зефира, на всякий случай; колбасы удалось взять двух сортов — "Докторской" и две палки "Московский сервелат" (повезло, как раз только привезли); сыра хорошего в центральном гастрономе сегодня не было, а бегать искать по другим было неохота, поэтому ничего брать не стала, зато приобрела копченного палтуса и три банки иваси "пресервы". Кроме того, взяла две булки черного хлеба и пшеничный батон. "Гвоздем программы" стали три бутылки "Столичной" и бутылка полусладкого крымского вина. Ну что же, программа-минимум выполнена (и как я это все теперь дотащу?). Осталось найти личные подарки.

А вот с личными подарками засада. Я же совершенно не знаю, ни как выглядят родственники Лиды, ни их размеров-габаритов, ни вкусовых предпочтений.

Совсем растерянная, я дотащила продукты до подъезда, села на лавочку и крепко задумалась, что делать. Из размышления меня вывело появление бабы Вари, которая как раз "заступала на дежурство" на лавочке. Обрадовавшись собеседнику в моем лице, соседка вывалила на меня целый ворох всевозможных сведений.

— А что это ты такая грустная, Лида? — наконец заметила мое настроение баба Варя.

— Да вот, еду в село, продуктов взяла, а что купить родителям и сестре на подарки — не знаю, — вздохнула я.

— Вот молодец, — похвалила баба Варя, — сейчас молодежь все больше старается оттуда продуктов притащить, а то, что в деревне многого не купишь — забывает.

— Так что же взять? — вернула я бабу Варю к решению моей насущной проблемы.

— Да все тут просто, — растолковала соседка, — купи им из одёжи что-то, в селе все быстро горит.

— Да нет, одежда есть у них, — схитрила я, — нужно что-то такое… нужное, полезное и не сильно дорогое.

— Ну, тогда так: матери и сестре купи шерстяные платки, — начала перечислять баба Варя, — лишними никогда не будут. Полотенца еще можно купить, махровые если. Отцу — одеколон, бриться. И сигарет обязательно, если курит он у тебя.

Курит ли лидочкин отец, я не знала, но сказала так:

— Да я в этом табаке ничего не понимаю, еще куплю, да не такой.

— Ну это да, — согласилась баба Варя. — Еще в село мне всегда раньше невестка порошок стиральный привозила. И дрожжи обязательно. В сельпо дрожжи как бывают, их разметают сразу. А сухие — это не то. Твоя ж мамка хлеб сама печет?

Я этого не знала, но, чтобы не признаваться, согласно кивнула.

— Тогда дрожжи возьми обязательно, — прищурилась баба Варя, — и ванильки еще можешь взять.

Я старательно запоминала.

— О! — вдруг вспомнила соседка, — в хозтоварах ключи закаточные привезли позавчера, купи матери, и крышек не забудь. Сейчас лето начнется, пригодится. Только желтые крышки лучше бери, поняла?

— А что, в селе нельзя этого купить? — удивилась я.

— Да почему нельзя? — пожала плечами баба Варя. — Но новый закаточный ключ точно лишним в хозяйстве не будет. А уж крышек не хватает никогда. По себе знаю.