Контрабандист

Тырин Михаил Юрьевич

Оно и немудрено. Втиснуть огромную летающую лабораторию в док можно было только с ювелирной точностью. Иначе не поздоровится ни лаборатории, ни доку.

По правилам безопасности всех пассажиров следовало заранее убрать с борта. Но начальство, судя по всему, решило сэкономить на аренде пассажирских флайеров, и «Ковчег» покинули лишь несколько избранных. Которым я сейчас дико завидовал.

Мне просто не терпелось ввалиться сейчас в какой-нибудь бар, заказать полный стол выпивки и еды – чем дороже, тем лучше, – надраться, потанцевать, потискать местных девчонок,

побеситься, дать кому-нибудь в рожу, получить самому: в общем, провести время и с пользой, и с радостью.

Судя по всему, мне предстояло здесь встретить Новый год. Не сказать, что я был ужасно рад – все-таки предпочел бы дома, с девчонками. Но лучше так, чем в железной банке посреди гребаного космоса.

Девчонкам, кстати, надо позвонить. И желательно сразу – до того, как напьюсь.

Многочисленные обитатели нашего звездного дома уже собрали сумки и заранее концентрировались возле шлюза, оставив после себя распахнутые двери и замусоренные коридоры.

Мне собирать было особо нечего – почти все мое было на мне. Через двадцать минут я присоединился к галдящей толпе у выхода и со сладострастием ждал первого глотка свободы. Пусть и мнимой.

Конечно, в гофрированной кишке перехода возникла небольшая сутолока: каждого прибывшего слегка помучили пограничники. Не пользы ради, а для соблюдения профессиональных приличий. Мне волноваться было не о чем: скромная сумочка с запасными трусами и чистенькие неприметные документы.

И все же поволноваться пришлось.

Пограничник как-то подозрительно долго рылся в моей сумке, гораздо дольше, чем в огромных тюках прочих прибывших. Наконец достал с самого дна – что бы вы думали? – пару запаянных в пластик зубочисток, которые я, скорее всего, случайно прихватил в столовой и сгреб в сумку с остальным барахлом.

Лицо пограничника выразило высокую степень озабоченности, когда он поднес зубочистки к глазам.

– Мне придется вас задержать, – сказал он.

– Что?! – я не поверил своим ушам. – Задержать? С какой стати?!!

– Возможно, угол заточки этих зубочисток не соответствует гражданским нормативным актам автономной зоны «Цемес», – с преувеличенной серьезностью заявил он. – Мы должны все проверить.

– Вы издеваетесь? – я едва сдержался, чтоб не вцепиться ему в физиономию.

Глупый, конечно, вопрос. Несомненно, он издевался. И даже не скрывал это от меня. Ему нужно было любой Ценой меня задержать – только зачем?

– Не волнуйтесь, – пограничник с сочувствием посмотрел на меня. – Если у вас все в порядке, вас немедленно отпустят.

Когда меня уводили, я заметил прищуренный взгляд капитана Дэбы.

– Ну, ты даешь, Грач, – усмехнулся он. – Ни минуты без приключений.

Все прояснилось в служебном помещении. Там меня ждали двое в черных костюмах, с постными лицами.

– Концерт обязательно было устраивать?! – разъярился я. – Нельзя было просто договориться о встрече?

– Господин Бинго ждет вас в отеле, – сдержанно произнес один из них, и меня повели по каким-то потайным коридорам на стоянку электрокаров.

– Извини, Грач, за спешку, –

сказал Бинго, когда мы встретились в просторном номере с иллюминатором в полстены. – Но хотелось поговорить, пока ты не нажрался или не попал в очередные неприятности.

– С фантазией у вас туго, – процедил я. – Можно было дать мне молотком по башке и утащить на носилках. Чтоб уж точно никто не догадался…

– Отлично, так и сделаем в следующий раз. А теперь к делу. Показывай, что ты там нарыл.

Я протянул ему блокнот с крадеными телеметрическими данными. Бинго бросил его в кейс, даже не взглянув. Потом он задавал мне разные общие вопросы, а я рассказывал о своем житье-бытье на «Ковчеге», особенно напирая на то, как мне там осточертело.

Где-то на пятнадцатой минуте разговора я вдруг понял, что мы просто треплемся. Меньше всего наше общение походило на деловой разговор корпоративного агента с заказчиком. Я прекрасно отдавал себе отчет, что никакой действительно важной информации я не привез – меня к ней просто не допустили. И Бинго, кажется, понимал то же самое. Мои речи он воспринимал с какой-то скукой, чуть ли не позевывал. Казалось даже, что Бинго вообще информирован куда больше меня…

И в чем тогда смысл нашего, с позволения сказать, сотрудничества? Может, он и сам поймет, что толку от меня мало и что пора отпустить меня восвояси?

Не успел я так подумать, как Бинго прервал очередной мой монолог следующим заявлением:

– Есть для тебя новая информация, Грач. И тема поразмышлять. Твои дружки из военного спецназа… В общем, мы навели кое-какие справки. Офицерик тот… как его, Дэба? – он служил в истребительной дивизии «Лаванда».

Бинго глубокомысленно уставился нам меня.

– Так, – изрек я после некоторой паузы. – И что?

– Не понимаешь? «Лаванда» в полном составе грохнулась вместе с «Ледяным громом». Выживших нет.

– Ну, почему… – неуверенно проговорил я. – Есть выжившие. Один мой знакомый, Крэк, он тоже там служил. Просто в момент аварии находился в другом месте, в госпитале.

– Угу… – Бинго укоризненно покачал головой. – И Дэба, и этот твой Крэк, и еще около двадцати человек – все они находились на борту «Грома». Как раз в момент аварии. Это проверено по летным спискам. И перепроверено несколько раз через другие источники. А теперь все они ходят строем под командованием генерала Бетховена.

– Не понял, – я озадаченно уставился на Бинго.

– Более того, спасатели нашли бот, на котором они покинули «Ледяной гром». А вокруг него – два десятка пустых скафандров. Забавно, правда?

– Опять не понял. И как же они спаслись?

– Я думал, ты это выяснишь, Грач, – все так же укоризненно проговорил Бинго. – Ты сам-то как спасся?

– Плохо помню. Да я уже рассказывал. Самая правдоподобная версия – подобрали спасатели с Мельбурна. У меня от нехватки кислорода сплошные провалы в памяти и галлюцинации.

– Ах ты, бедный… – покачал головой Бинго. – Не пойму я тебя, Грач. Ты вроде умный. А ведешь себя сейчас, как кретин. Комедию какую-то передо мной ломаешь…