Контратака
Шрифт:
— Лейтенант! Что… — тут он вспомнил, что должен держать на мушке дверь, и снова вскинул автомат.
— Отставить, — Лютейн приблизилась к нему. — Сними ракетный ранец и отдай Монзану.
Нахмурившись, Олерейн расстегнул ремни, стащил ранец со спины.
— Что бы вы ни задумали, лейтенант, вам без меня никуда. Я…
— …лучший стрелок взвода, — закончила за него Лютейн, — поэтому ты мне нужен здесь. Чтобы эти хорьки не могли поднять голову. И достаточно разговоров, Олерейн, — она повернулась к другим солдатам. — Дойл, Брилл, Канче, Фолар! Отдайте ваши ранцы отделению Нола.
С неохотой солдаты помогли своим товарищам надеть ранцы. У Нола имелся свой, поскольку ранец входил в стандартный набор снаряжения офицеров, сержантов и снайперов. Полагался ракетный ранец и половине рядовых: штаб не считал нужным поднимать в воздух отделение целиком.
— А мое отделение не может пойти в атаку, лейтенант? — спросил Олерейн.
Лютейн покачала головой:
— На верхнем этаже только пять окон, Олерейн. Два солдата на окно, больше ни к чему. Ты проследи за тем, чтобы халиане не высовывались.
Олерейн ответил волчьей улыбкой.
— Не высунутся, лейтенант.
— А мы пока поднимемся наверх, — Лютейн повернулась к Нолу и его отделению. — Рассредотачиваемся вдоль здания. Я беру четырех солдат и два окна по эту сторону, — ее рука взметнулась вверх. Нол поднял голову, кивнул. — Ты берешь шестерых и три окна на той стороне, — еще взмах руки. — Не стреляй, пока не услышишь, что мы прекратили стрельбу.
Нол удивленно воззрился на нее.
— Выполняй! — рявкнула Лютейн.
— Так точно, — Нол отдал честь и увел своих солдат.
Лютейн проводила его долгим взглядом. Какая разница, злится он или нет. Главное, чтобы выполнял приказы.
— Все готово, — сообщил ей Олерейн.
Лютейн кивнула.
— Вверх! — и нажала кнопку на груди. В камере сгорания вспыхнула кислородно-водородная смесь, из сопл вырвалась огненная струя. Солдаты взлетели в воздух. Не самый безопасный способ путешествия, подумала Лютейн, но эффективный, эффективный…
Тут она заметила, что Паче заваливается набок.
— Отрегулируй крен! — крикнула она.
Но Паче уже развернуло и ее тело устремилось обратно к земле.
— Отключай двигатель!
Услышать ее Паче не могла, но, должно быть, по выражению лица лейтенанта поняла, что надо делать, потому что пламя исчезло. Паче продолжало крутить, голова вскоре оказалась выше ног. Скорость падения нарастала, но в последний момент она успела вновь включить двигатель. Энергия реактивной струи замедлила падение, но о землю Паче ударилась достаточно сильно. Правда, она все-таки вспомнила о том, что можно сдемпфировать удар, и успела согнуть ноги в коленях. Лютейн вновь повернулась к зданию коммуникационного центра. С этими новобранцами вечно проблемы, но с другой стороны ветеранами становятся не сразу.
Но в итоге Лобрин остался без напарника, поэтому Лютейн увеличила расход топлива и догнала его у самых окон.
— К стене! — приказала она. И они прижались к стене по обе стороны окна, переведя двигатель в стационарный режим. Из окна ударил свинцовый фонтан. Наверное, она и сама открыла бы огонь, автоматически подумала Лютейн, дожидаясь, когда же халиане опустошат магазины. Как только стрельба затихла, она метнулась к окну, надавив на спусковой крючок. Лобрин замешкался не более чем на четверть секунды, но отпрянул одновременно с ней, в аккурат перед тем, как из окна вновь открыли огонь. Именно этого и добивалась Лютейн: обороняющиеся сосредоточили внимание на ней, и солдаты Нола через другие окна расстреляли их со спины. Лютейн ждала и ждала, когда же они прекратят пальбу.
Наконец, все стихло. В коммуникационном центре воцарилась тишина.
Мертвая тишина. Лютейн скрипнула зубами: кто-то должен рискнуть. Для того и нужны лейтенанты, не так ли? Она нырнула в окно, поливая комнату свинцом, и тут же остановилась.
Четверо халиан лежали на полу. Автоматные очереди буквально разорвали их на куски. Тошнота подкатила к горлу, но Лютейн удалось сдержаться. Она подняла глаза на коммуникационное оборудование.
Все в копоти, но несколько пультов остались нетронутыми.
— Все сюда! — крикнула она. — На пол не смотреть.
В зале появился Нол, за ним Лобрин, потом остальные. Некоторые все-таки взглянули на трупы, после чего на глазах позеленели.
Может, с усмешкой подумала Лютейн, поэтому новичков и называют «зелеными».
Ветеранам-то хватало ума вовремя отвести взгляд. Портал и Элаб сразу направились к двум уцелевшим пультам, пытаясь понять предназначение дисков и ползунов.
— Сможете разобраться, что к чему? — спросила Лютейн.
Портал медленно кивнул.
— Немного поэкспериментируем и разберемся, лейтенант.
Эта решетка наверняка микрофон, а этот прибор измеряет или вольты, или амперы.
Элаб молчал. Он уже отшвырнул в сторону табуретку с наклонным сидением и пододвинул стул.
У Лютейн округлились глаза.
Стул? Откуда здесь стул? Халиане предпочитали наклонные сидения. Так каким образом в коммуникационный центр попали стулья?
Потом, решила она. Размышлять будем после завершения операции. Лютейн нажала кнопку на браслете-радиопередатчике:
— Внимание! Первое отделение охраняет лестницу и холл. Второе отделение прочесывает комнаты. Все, что крупнее мыши, должно умереть.
— Да, сэр, — дважды раздалось в браслете.
— И остерегайтесь мин-ловушек! — добавила Лютейн.
Она взглянула на кабину лифта. Двери кабины открыты, на полу мертвые тела. Лютейн кивнула: итак, она не ошиблась. Последний оставшийся в живых халианин нажал на кнопку и умер по пути наверх.
Она повернулась к солдатам Нола.
— У кого крепкий желудок, пусть помогут привести комнату в порядок. Найдите тряпки и ведра. Остальные займутся починкой аппаратуры.