Контроль
Шрифт:
Отсюда даже высотки кажутся маленькими, я, как и предполагала, Александр забрался на самый верх, и взирает со своего кресла на остальной мир, словно тот игрушечный.
— Ваш кофе, — говорит Нина Федоровна и протягивает мне черную чашку с ароматным напитком с высокой плотной пенкой. Пахнет он божественно и я, принимая чашку из рук, с наслаждением вдыхаю аромат.
— Спасибо.
— Да на здоровье, — улыбается она и, хитро усмехнувшись, выходит, а я остаюсь ждать Сашу наедине со своими мыслями. Мне кажется, что немолодая и излишне дерзкая секретарша понимает и видит гораздо больше, даже чем видим мы сами и меня это настораживает.
Я не сажусь обратно в кресло. Так и стою напротив окна, любуясь пейзажем. Ловлю себя на мысли, что мне в таком месте работать нельзя, я буду постоянно отвлекаться и зависать на открывающийся тут вид.
Кофе Нина Федоровна варит действительно очень вкусный, у него нежный сливочный аромат и легкие нотки корицы. Пожалуй, я бы даже не отказалась еще от одной чашечки, но просить неловко.
Хлопает дверь и на пороге появляется Александр. В отличие от меня, он в этом месте смотрится удивительно гармонично — подтянутый стройный с дорогими часами, выглядывающими из-под белоснежной манжеты сорочки. Темно-синий костюм сидит на нем как влитой, и, кажется, не доставляет дискомфорта. В моем мире редкие мужчины умеют носить костюмы. Папа тот вообще последний раз надевал на свадьбу. С тех пор так и висит в шкафу.
— Ты хотела поговорить, Даша? — произносит он и делает шаг навстречу. Я не могу рассмотреть на его лице эмоции и поэтому теряюсь.
— Не совсем. — Я качаю головой и опускаю глаза в пол, думая, что со стороны, вероятно, смотрюсь очень глупо. — Я хотела попросить прощения.
— За что? — удивляется Александр и я, собравшись с духом, все же отвечаю.
— За Ника. Я не думала, что мои слова приведут к таким последствиям.
— А-а-а, — устало отзывается он и проводит по идеально уложенным волосам рукой, в непроизвольном жесте. — Не стоит.
— Нет, стоит, — поджимаю я губы. — Он ведь пострадал из-за меня.
— Ты неправа, Даша. И мне не нравятся твои попытки найти вину там, где ее нет. Каким бы ни был Никита правильным и хорошим, — говорит Александр. — Он вырос с мыслью, что ему подвластно все и доступно все. Причем доступно даже раньше, чем он успел захотеть. Это наша общая беда. Он мажор, который всю жизнь получает то, что хочет. Ты стала исключением. Его это задело, у него сорвало крышу. Даш… — Голос Саши ласкает и сердце замирает. — Сколько бы ни было у тебя денег, нельзя получать в жизни все, что хочешь. Никита все равно бы однажды убедился в этом на собственной шкуре. Это жизнь. Его опекали все. Мои родители, братья, я. Раз не было матери, то мы старались сделать его жизнь идеальной. Чтобы не дай бог его не ждали разочарования. Неуверен, что это правильно. Ты — его первое столкновение с действительностью. Он должен пережить это сам.
— Он чуть не разбился.
Александр мрачнеет, видимо, отчасти признавая мою правоту.
— Ник неглупый парень и я верю, что это будет для него достаточным уроком, и больше он не сядет пьяным за руль. Никогда не чувствуй себя виноватой за то, что отказала, — наставительно говорит он. — Мы всегда отвечаем за свой выбор и только за свой. Ты не обязана быть с кем-то только потому, что он не может контролировать свои дурные эмоции.
— Саш, а если бы Ник пострадал, ты бы говорил так же?
— Неважно, что подвигло человека
— А я ведь даже не бросала его… — задумчиво тяну я. В целом Саша озвучил мою позицию. Но я рада, что в этом мы единодушны, а завести разговор про свое поведение после…нет, я не настолько смелая.
— В смысле?
— Между нами никогда и ничего не было, — поясняю я. — Общались дружески, он очень хотел большего. Там на даче я согласилась попробовать, встретила тебя, уехала. И потом отказала. Все. С Ником меня связывает один поцелуй и его желания.
— Зачем ты говоришь мне это? — хрипло выдыхает он, и я вижу шторм в серых глазах.
— Хочу, чтобы ты знал. Не хочу, чтобы думал обо мне плохо. Я больше не приближусь ни к тебе, ни к нему. Понимаю, что и сегодня приходить не стило. Но я не смогла удержаться в стороне. Мне казалось важным сказать тебе о том, что мне жаль.
Слезы текут из глаз, кода поворачиваюсь к двери.
— Даш… — слышу в спину полное боли, но повернуться не успеваю. Так как в кабинет влетает Нина Федоровна.
— Если подруга Ника не хочется встретиться с самим Ником… а что-то мне подсказывает нет, вам нужно что-то придумать. Он уже почти тут. Скажите спасибо камерам, которые вы, Александр Романович, категорически не хотели вешать. Говорила же, они нужны.
Дверь захлопывается, и мы слышим лилейный голос из приемной.
— Никита, какая встреча! Как у тебя дела в университете? Ты хорошеешь с каждым днем. Вот почему вы Лисовецкие такие красивые… Наверное, отбоя от девчонок нет?!
— Черт! — шипит Александр и потерянно оглядывается по сторонам, понимая, что спрятаться в кабинете негде.
У меня сердце уходит в пятки. В шкаф с бумагами не залезешь, а больше здесь и мебели-то почти нет. И я делаю единственное, что может нас спасти. Ныряю под длинный, дубовый стол, который, как кафедра, закрыт с внешней стороны. Александр занимает свое место на стуле, и я понимаю, что если не дай бог Ник все же меня обнаружит здесь, это будет трагедия века. Потому что передо мной колени Александра и все что выше. Я не хочу даже думать о том, что случайная девушка в такой позе может сделать под столом крутого босса. Щеки вспыхивают от неприличной картинки, возникшей перед глазами, а сердце стучит в сумасшедшем ритме. Я закрываю глаза и молюсь, чтобы Ник скорее ушел. Если буду сидеть как мышь, мое присутствие останется незамеченным.
— Пап, привет! — раздается знакомый голос. Я не могу понять расстроен Ник или нет. От страха быть обнаруженной, кажется, я вообще плохо соображаю.
— Какими судьбами? — голос Александра ровный и спокойный. Словно он и, правда, в кабинете один. А я под столом боюсь дышать. Меня так пугает ситуация, что с трудом получается унять дрожь в руках. Мужчины о чем-то говорят, но я не воспринимаю. Их голоса громкие и отчётливые, а вот суть разговора ускользает, потому что единственное, о чем я могу думать — это о том, что меня могут заметить. Ник спрашивает что-то о погоде в Испании, еще о бабушке и ее планах — обычный разговор отца и сына. Если бы не одна маленькая деталь — я под столом.