Копьё Маары
Шрифт:
Глава 12
Освобождение
Дед Белоус, Истр и Аскольд так стремительно скрылись, что не успели заметить ни метнувшийся в темноте кинжал, ни ранение Кати.
Выскользнув за пределы джунгарского лагеря, они обогнули его кругом, скрытно зашли с другой стороны. Таясь, скользили между шатрами, пережидали в тени, пока мимо не пройдут караульные. Аскольд с сомнением поглядывал на старика, но тот передвигался так уверенно, будто доподлинно знал, где находится его посох.
– Дед Белоус, – позвал Аскольд.
Дед остановился, приник к земле:
– Чего тебе? Устал?
Парень мотнул головой:
– Да не, не то… Куда мы сейчас?
Дед Белоус бесшумно двинулся вперед, отозвался глухо:
– Посох мой наследный надобно добыть, сказывал уже.
– А ты почем знаешь, где он?
Дед Белоус усмехнулся.
– Вот ты, Аскольд, ведаешь, что твоя правая нога творит? – Паренек, улыбнувшись, кивнул. – Вот и я ведаю, где мой посох схоронен. Говорю ж тебе – наследный он.
Три едва различимых в ночи силуэта заскользили скрытно к окраине лагеря, остановились у одного из самых отдаленных шатров, подождали, когда мимо пройдут стражники.
Дед осторожно отодвинул полог, заглянул внутрь.
– Пусто… – выдохнул он с облегчением и кивком позвал за собой.
Все трое прошмыгнули внутрь.
В нос резко ударил запах жареного лука, конского пота и грязной, давно ношенной обуви.
– Фу, ну и вонища… Чего они тут делают? – Аскольд поморщился.
– Тш-ш-ш, – шикнул Белоус. – Видишь, сколько добра награбили, черти треклятые.
Истр сразу приметил справа от входа, поверх кучи разнообразного тряпья и черепков, небольшой заплечный мешок, показавшийся странно знакомым. Взял в руки и заглянул внутрь. Усмехнулся и нацепил мешок себе на плечи.
Белоус присел на корточки и так, не поднимаясь, стал продвигаться внутрь шатра, словно на ощупь. Истр и Аскольд – за ним. Дед передвигался уверенно, словно не только видел в темноте, но и точно знал, где спрятано то, за чем он сюда явился. Не наткнувшись ни на один предмет – в отличие от Аскольда, за которым шлейфом сыпались какие-то железки, прутья, фрагменты конской упряжи, – он достиг противоположного угла шатра. Там, заваленный седлами, стоял довольно объемный кованый сундук.
– Заперт, конечно, – вздохнул дед, ощупывая здоровый навесной замок.
Истр откашлялся и, схватив длинный металлический шест, валявшийся тут же, на земляном полу, вставил его поперек дужки, поднажал и вывернул ее. Через образовавшийся зазор замок легко снялся.
– От не зря тебя взял с собой, – одобрительно крякнул старик и заглянул внутрь сундука.
Аскольд, оставшийся у входа, чтобы предупредить об опасности, подался слегка вперед, услышав шум. И тут же полог резко колыхнулся, как от порыва ветра. Ребята и Белоус едва успели упасть на землю.
В шатер стремительно ворвался человек. Если судить по легкости походки и грациозным движениям, это была женщина, очевидно молодая. Хотя саму ее разглядеть было непросто под объемными одеждами, полностью укрывавшими фигуру. Будто свечное пламя, от нее тянулись длинные неясные тени, чем дальше от фигуры, тем темнее.
Женщина бормотала под нос проклятия.
– Никому верить нельзя! – бесновалась. – Что истуканы каменные, что эти вояки… Все напутали, все растеряли… Ничего не сделали как должно!
Она остановилась на мгновение, перестала метаться.
– Старая ведьма! Все твоя вина! – яростно прошипела. Несмотря на молодость походки, голос у нее оказался скрипучий и старческий. Схватив закрепленные на столбе уздечки, она сорвала их и швырнула в пыль. – Поплачешь у меня еще, змея подколодная, дай только срок… Хорошо хоть, внучку ее спровадила на тот свет!
Истр и дед Белоус переглянулись. А женщина все бесновалась – рвала, метала, переворачивала тюки.
Внезапно замерла, будто прислушиваясь. Насторожилась.
– Кто здесь? – огляделась по сторонам.
Притаившиеся старик с мальчишками еще больше вжались в землю. Но незнакомка смотрела по верхам, вглядывалась в черные тени, что скользили по стенам шатра, – дед Белоус успел отметить, что среди них нет ни одной женской тени.
Женщина затряслась, зашептала на незнакомом языке, Истр только слово «морок» и разобрал.
Развела руки, удерживаясь за невидимые обычному глазу путы, будто накручивая их и пытаясь вырваться, чуть наклонившись вперед. Покрутилась влево-вправо, завертелась юлой, бормоча проклятия, потом вдруг взвизгнула и, показав в темноту кукиш, захохотала. Когда она запрокинула голову, капюшон сполз с головы, оголив желтую, в сине-бурых струпьях кожу и иссушенное временем лицо. Это так странно, неестесственно выглядело – сильные и стремительные движения, неприкрытая ярость и дряхлое, изможденное тело, – что Истр зажмурился. Казалось, стоит избавиться от наваждения, и женщина или превратится в старуху, или окажется молодой и здоровой.
– Ну да посмотрим еще, кто кого! – с ненавистью прошипела женщина, поправляя капюшон. – Ишь чего удумала, на меня залатные силки ставить!
Подхватив многочисленные юбки и рассыпая проклятия, незнакомка вихрем выскочила из шатра. Длинные языки черного морока скользнули за ней, один за другим исчезая за неплотно прикрытым пологом.
Дед Белоус дал знак ребятам вставать и следовать за ним. Он поднял угол шатра, чтобы Истр и Аскольд протиснулись в образовавшийся просвет, и сам поспешил за ними.
Быстро, не оглядываясь, убежали они втроем прочь из лагеря джунгар.
– Кто это был, а? – спросил озадаченный Аскольд, когда они наконец остановились.
Дед Белоус пожал плечами:
– Да кто ж его ведает… Только чует мое сердце, не к добру это… Как бы с Могиней какая беда не приключилась.
– Дедушка, вы посох-то свой найти успели? – Истр, казалось, даже не запыхался.
Вместо ответа Белоус достал из-за пазухи небольшую костяную палку, на которой спиралью нанесено было множество знаков: круги, полукружья, полумесяцы. Дедушка любовно погладил посох.