Копьё Маары
Шрифт:
– Я, честно говоря, так и не понял, в чем дело, – отозвался Истр. – Какая-то серебристая тень тебя подхватила, уволокла к камням, налетел ветер, холод… – Он пересказал в точности то, что видела и сама Катя. – Что произошло-то?
– Вот, смотри! – Енисея схватила с пола небольшой отрезок проволоки (так, во всяком случае, подумала Катя), плотно зажала его в кулаке. Кусок проволоки зазвенел, и тонкими синеватыми жилками по нему растекся свет. – Видишь, вот так Сила бежала по проводам, опутывая весь город. Здесь все держалось на Силе: подъемники для воды, зерна, фруктов и овощей. Сила давала свет и тепло в дома. Знания хранились в кристаллах, тоже питавшихся этой Силой. Боги ушли и забрали ее с собой. Все, все встало, смолкли кристаллы! Перестали работать все механизмы, машины, что служили нам многие века.
Она замолчала.
– Это что-то вроде нашего электричества, да? – легонько тронула Аякчаана Катин рукав. Катя кивнула.
Выходит, что так. Те опустевшие кабель-каналы, которые они все видели в коридорах, – это кристаллические провода, по которым загадочная Сила распространялась по всему городу, даря тепло, свет, выполняя или облегчая тяжелую работу. На них были «запитаны» подъемники, водяные и воздушные насосы, фильтры. С ее помощью открывались тяжелые двери, переносились многотонные глыбы на любые расстояния и высоту.
– А почему ушли Боги? – спросила Катя, когда молчать уже не было сил.
Енисея с жалостью посмотрела на нее:
– Они – Боги. Пришли однажды. И ушли, когда посчитали нужным.
– А отец? Он нашел тебя утром?
– Утром… Только спустя десять лет.
Катя уставилась на нее:
– Как?
Енисея пожала плечами:
– О том Боги ведают, но у них не спросишь. Я очнулась у подножия цветка – через него Маара проходила в свое царство. Вокруг – каменная пустыня. Я прошла через Врата и нашла заброшенный город, каким вы его видите сейчас. А вечером пришел отец. Он и сказал, что с ночи Большого перехода миновало десять лет.
– Енисея, у меня все равно не укладывается в голове то, о чем ты толкуешь. – Истр порывисто встал. – Вот ты говоришь – забрали Силу. У вас были отстроенные города, хлеб, скот. Почему нельзя было это как-то поддерживать, перестроить свою жизнь на новый лад?
Енисея печально на него посмотрела.
– Тех крупиц Силы, что остались со мной, едва хватило, чтобы коротенький прутик слегка подсветить на несколько мгновений, – тихо прошептала она. – Представь, сколько ее надо, чтобы поднять из долины тяжелую корзину с овощами или воду, чтобы осветить и обогреть целый город? Мой отец сильнее меня, но даже его Силы хватает ненадолго. Вначале жители перебрались в долину, но прокормить себя все равно не могли – привыкли к легкому труду. Обвиняли отца, считая, что он, как жрец, должен был уговорить Богов остаться, предложить им богатое подношение, а может быть, и принести жертву. – Она говорила тихо, в полумраке сверкали ее глаза, пугая какой-то отрешенностью и обреченностью. – Начались голодные бунты, грабежи. Столкновения внутри деревни и войны между нашей долиной и соседней: у них там топь – земли, непригодные для пастбищ и земледелия. За те десять лет, которые меня здесь не было, более или менее все утихло: люди живут в долине, как-то выживают, отец хранит те крупицы знаний, которые еще остались, учит детей, один-единственный сейчас живет в городе, служит в храме. Но тень былого величия еще не ушла, заставляя нас то и дело с горечью вспоминать золотые времена.
Все замолчали, примеряя на себя ту ситуацию, в которой оказались Енисея и ее город. Катя вспомнила, как несколько лет назад, зимой, в их красноярской квартире перегорела проводка и весь дом остался на трое суток без электричества. Но у них была вода в кране, работали магазины, кафе и столовые. Они лишились только части комфортного быта. А что было делать этим людям, которые в одночасье лишились всего?..
– А братья? – Могиня внимательно всматривалась в безжизненное лицо Енисеи. – Ты сказала, что все сгинули. Что с ними случилось?
Та долго не отвечала. И, кажется, все и так поняли почему:
– Так сложилось, что после того, как ушла Сила, они погибли почти сразу. Все по разным причинам. Фотий, самый младший из братьев, был с отцом дольше других. Он умер всего несколько месяцев назад в лесу, его задрал медведь. Он был очень хорошим охотником, отец говорит, что он кормил всю долину. Жениться собирался.
Истр метался вдоль стен жилища, перешагивая через валявшиеся сучки и камни, то и дело отбрасывая их ногой.
– Не понимаю, – ворчал он, сжимая и расжимая кулаки.
Могиня посмотрела на него:
– Чего именно?
– Если Боги ушли так давно, не оставив Силы, не показав, как жить без нее, то, выходит, они вас бросили? На погибель бросили! Вас и, выходит, нас.
Его вопрос повис в воздухе тяжелой и неприятной паузой.
– Сила всегда рядом, – неожиданно подала голос Аякчаана. Все это время она тихо сидела в сторонке, и о ней почти забыли. Все обернулись. – Сила всегда рядом, так говорит мой дедушка, – повторила она. – Она всегда была на Земле, на ней и осталась… Просто ее труднее стало добывать.
Она наклонилась, подняла с пола сухую травинку, то ли занесенную птицами, то ли оставленную прежними жителями.
– Мы вот найдем в лесу олененка, вырастим его, приучим щипать травку, пить воду из корыта, а потом отпустим на волю. Он будет голодать, будет скитаться и проситься назад к человеческому теплу, но рано или поздно он все равно найдет травку и воду и не умрет. Ведь и вода, и трава всегда были и будут, живи он на воле или в стойле. Так и Сила эта, как травинка, всегда была, всегда будет.
– Может, ты знаешь, почему Боги покинули город? – с издевкой, раздраженно бросил Истр.
– Может, и знаю. Мы с дедушкой Учуром много говорили об этом. О Богах, об их целях, – так же спокойно и певуче отозвалась внучка шамана. – Дедушка говорит, что мы – их любимые чада. Но любовь – это еще и строгость. Боги ушли, чтобы мы научились владеть Силой самостоятельно…
Истр фыркнул. Пнул камень – тот ударился о стену и вернулся к ногам юноши.
– А ведь наша девочка права, – неожиданно согласилась с Аякчааной Могиня, – мы смогли найти морок и использовать его. Морок – это та же Сила, сила земли. И мы ее берем, когда нужно, и возвращаем, когда пришла пора умирать. Так было, и так будет. Как тот камень, что ты сейчас отбросил к стене, – он отлетел и вернулся к тебе, к твоим ногам.
Катя во сне брела по коридорам древнего города. Искала. Ждала кого-то.
Взгляд скользил по каменной кладке.
Сердце билось лихорадочно, в груди будто ледяной кол шевелился. И вот еще один поворот. За ним – призрачный силуэт. Высокий и худощавый юноша с темными волосами, спадающими на лоб и прикрывающими ясные глаза. Он обернулся на звук ее шагов, пожал плечами и торопливо зашагал прочь. Она побежала за ним, надеясь догнать. Но стоило ей приблизиться к нему, как он оказывался за очередным поворотом и таял в темноте.