Копье Пустыни
Шрифт:
Оба хаффита покорно пошли за Аббаном и Джардиром. К ним присоединились все, кто слышал разговор, мужчины и женщины. Даже купцы оставили товары без присмотра и последовали за Избавителем.
Джардир повсюду видел крепких мужчин в коричневом. Каждому по той или иной причине было отказано в черном. Никто не осмеливался лгать, когда Джардир спрашивал почему.
«Я был хилым ребенком», – ответил один.
«Я не различаю цвета», – сказал другой.
«Отец дал взятку дама, чтобы меня
«Мне нужны очки», – говорили многие. Других вышвырнули из шарадж только потому, что они были левшами.
Джардир хлопал каждого по плечу и разрешал идти следом. Вскоре за ним собралась огромная толпа, в которую вливались все новые и новые прохожие. Наконец Джардир обернулся к многотысячному сборищу и кивнул. Он взобрался на тележку разносчика, чтобы возвыситься над толпой, и оглядел женщин и хаффитов.
– Я Ахман асу Хошкамин ам’Джардир асу Каджи! – крикнул он и вскинул Копье Каджи. – Я Шар’Дама Ка!
Толпа взревела в ответ, и Джардир поразился ее силе и мощи, о которых прежде не подозревал.
– Эверам поручил мне уничтожить алагай, – крикнул Джардир, – но для этого мне нужны шарумы!
Он обвел толпу рукой.
– Я вижу среди вас крепких мужчин, которым в детстве отказали в копье, вынудив жить в бесчестье и бедности, в то время как ваши братья сражаются во славу Эверама. Позор лег и на ваших родителей, и на детей.
Мужчины, которых Джардир позвал за собой, кивали и соглашались с его словами.
– Теперь у нас есть волшебное оружие против алагай, – объявил он. – Мы насаживаем их на копья сотнями, но у нас больше копий, чем способных сражаться мужчин. И я предлагаю всем вам второй шанс! Любой крепкий хаффит, который хочет выступить на алагай’шарак, завтра может явиться на учебную площадку, где каждое племя воздвигнет хаффит’шарадж, чтобы обучить вас. Тех, кто пройдет обучение, нарекут ха’шарумами. Вы получите меченое оружие, чтобы смыть позор и пробить путь на Небеса для себя и своих родных!
Все потрясенно молчали. Мужчины, которые прожили всю жизнь под пятой шарумов, пресмыкались перед их кастой и трудились на ее благо, начали расправлять плечи. Джардир словно слышал их мысли. Они думали о славе, которая их ждет, о шансе на лучшую жизнь.
– Грядет Шарак Ка! – крикнул Джардир. – На Великой войне славы хватит на всех. Кто из вас поклянется сражаться рядом с мной?
Первый хаффит, которого Джардир позвал за собой, – тот, который убежал от своего аджин’пала в Лабиринте, – растолкал толпу и опустился на колени.
– Избавитель, мое сердце болит с тех пор, как я потерпел неудачу в Лабиринте. Молю тебя о втором шансе.
Джардир коснулся его плеча Копьем Каджи.
– Встань, ха’шарум.
Мужчина повиновался, но не успел он выпрямиться во весь рост, как ему в спину вонзилось копье. Джардир поймал его, не дав упасть, и заглянул в глаза. Ха’шарум харкнул кровью.
– Ты спасен, – сказал Джардир. – Врата рая откроются перед тобой, брат.
Мужчина улыбнулся, и глаза его подернулись пленкой. Джардир опустил тело на землю, глядя на копье, торчащее из спины. Короткое, для ближнего боя, какие предпочитали дозорные Нанджи.
Джардир поднял взгляд и увидел трех нанджи. Дозорные держали в руках короткие копья и веревки с грузилами. Хотя светило солнце, их лица были закрыты ночными покрывалами.
– Ты зашел слишком далеко, шарум ка, предлагая копья хаффитам, – крикнул один из воинов.
– Ты должен умереть, – поддакнул другой.
Они пошли в атаку, но несколько хаффитов выступили из толпы и заслонили Джардира.
Нанджи засмеялись:
– Глупо было покидать дворец без охраны. Хаффиты не смогут тебя защитить.
Неудивительно, что воины не видели угрозы в женщинах и хаффитах, но мгновением раньше Джардир ощутил силу толпы и на их месте не был бы столь беспечен. Однако напрасные смерти ему ни к чему.
«Все узнают, что ты неуязвим, – сказала Инэвера, – и даже самый отважный убийца дрогнет».
– С дороги! – крикнул Джардир и соскочил с тележки.
Пораженные хаффиты немедленно повиновались.
– Вы надеетесь убить меня втроем? – засмеялся Джардир. – Даже если сотня нанджи скрывается в тени, охрана мне не нужна.
Он оперся наконечником Копья Каджи о землю и распахнул одежду на груди.
– Я Шар’Дама Ка! – Он чувствовал правоту своих слов. – Ударьте меня, если посмеете!
Нанджи продолжали наступать, но Джардир видел, что они засомневались. Само его присутствие лишало их силы духа. Копья дрожали в их руках. Воины неуверенно переглядывались, уступая друг другу право возглавить атаку.
– Бейте или молите о пощаде! – взревел Джардир. Он вскинул Копье Каджи. Яркий металл вспыхнул на солнце и словно зажегся силой.
Один из нанджи бросил копье и упал на колени.
– Предатель! – крикнул его товарищ и повернулся, чтобы ударить малодушного, но третий оказался быстрее и пронзил грудь нападающего.
Позади раздался скрип. Шорох сандалий по холсту. Зная привычки нанджи, Джардир обернулся и отыскал взглядом настоящего убийцу, который скорчился на крыше шатра у него за спиной. Этот дозорный должен был ударить, пока остальные отвлекали.
Их взгляды встретились. Джардир молчал, выжидая. Через мгновение дозорный бросил копье, кубарем скатился на землю и опустился на колени у ног Джардира.