Коптский крест. Дилогия
Шрифт:
– Пап, ты здесь? Вот здорово! Не волнуйся, у нас все в порядке, просто тут ТАКОЕ…
Олег Иванович обернулся – от угла Гороховского переулка бежал сын.
– Ты только послушай, – начал было Ваня, но отец в раздражении перебил:
– Это как понимать? Зачем телефон-то надо было отключать? Я места себе не нахожу, гадаю, что с тобой стряслось… Ах, и вы здесь, юноша? Ну как, нашли свой загадочный дом?
Из-за спины Вани выглядывал Николка.
– Еще как нашли, пап, – продолжил Ваня. – Ты не поверишь, но…
Если бы кто-то из проходивших в то утро по улице Казакова обывателей прислушался к разговору стоящих на тротуаре – мужчины средних лет и двух подростков, один из которых был одет по моде царского времени, – то, наверное, решил бы, что перед ним компания сумасшедших. Впрочем, может, и не решил бы – Москва две тысячи четырнадцатого и не к такому привыкла. К тому же занятная троица вела себя не агрессивно, разве что беседовали они на повышенных несколько тонах. А вот тема их разговора…
– …Ну вот, потом мы обыскали весь двор, а подворотни этой – ни следа! Ну я уж решил, все, теперь я навсегда тут. Пошли домой, поговорили, спать легли. Николка предложил утром на вокзал рвануть – и к его бате, в Севастополь: он там каким-то крейсером командует.
– Не крейсером, а броненосцем, – уточнил второй мальчик. – «Вице-адмирал Попов» называется.
– «Поповка», значит… Та самая. Редкостный зверь, – отозвался мужчина. Он задумчиво вертел в руках трость и внимательно рассматривал мальчиков. – Так что же, друзья мои, вы утверждаете, что если войти в подворотню вон того дома, – и Олег Иванович кивнул на двухэтажный особняк на другой стороне улицы, – то мы попадем прямиком в девятнадцатый век?
– Да нет же, пап, это не тот дом… то есть дом тот, а подворотня неправильная. Там другая есть… то есть будет, если ближе подойти.
– Будет? Это как? Сейчас нет – и вдруг будет?
– Точно. Мы уже пробовали. Скажи, Николка? – Гимназист согласно кивнул, подтверждая слова товарища. – Мы раз десять туда-сюда ходили. Подходишь шага на три – и видишь подворотню. И ведь как странно получается: не то чтобы она в стене появляется. Совсем не так. Просто, смотришь на дом – ее нет. А потом почему-то отвлекаешься, ну, вроде как взгляд отводишь. А когда глядишь опять – подворотня уже на месте.
– А если не отводить взгляда? – спросил Олег Иванович. – Если специально сконцентрироваться и смотреть на нужное место?
– Пробовали – не выходит, – покачал головой Ваня. – Сам не знаю почему, но всегда получается, что на секунду отводишь глаза. Даже меньше. Один раз я специально смотрел в одну точку – так у меня глаз зачесался. Моргнул – а подворотня уже на месте. Фигня какая-то…
– Фигня, говоришь… – Олег Иванович продолжал рассматривать стену дома напротив. Ничего особо подозрительного там не было – дом как дом, недавно покрашен; вычурные решетки на окнах первого этажа, ящики кондиционеров, уродующие фасад в стиле московского ампира.
– Вот что, молодые люди, пойдемте-ка, вы мне все это покажете. Чувствую, пока не увижу собственными глазами – все равно не поверю. – И с этими словами он решительно шагнул на «зебру» перехода.
Олег Иванович был потрясен. Нет, не так – он был ПОТРЯСЕН. Все, что рассказали мальчики, оказалось правдой, причем до последнего слова. С ума сойти – в стене обычного дома по улице Казакова и правда появилась загадочная подворотня, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении порталом, переносящим вошедшего на сто двадцать восемь лет назад.
Поверить в это было немыслимо, а отрицать очевидное – глупо. Можно сколько вздумается строить из себя скептика, но факт есть факт – они, все трое, стояли посреди вымощенного булыжником двора, который не мог иметь никакого отношения к благообразному офисному особнячку в самом центре Москвы двадцать первого века. И вон тем молодым людям в форменных то ли тужурках, то ли сюртуках, что курят посреди двора, в две тысячи четырнадцатом тоже не место – особенно если учесть, что на фуражках у них кокарды с вензелем Императорского Московского университета. Да что тужурки, вензеля… воздух! Вдохнув, Олег Иванович поверил – сразу и безоговорочно. Многое можно подделать – и булыжник, и рассохшуюся кадку в углу двора, и дореволюционные платья студентов. Но как, скажите на милость, заменить воздух, пропахший бензиновой гарью и прочими ароматами современного мегаполиса, на смесь запахов дровяной печки да городской пыли, не знавшей ни запахов асфальта, ни вони горелой резины? Как подменить аромат свежих булочек и кислых позавчерашних щей – на запах бургеров из Макдоналдса да кур-гриль из таджикской палатки? А где вы возьмете отчетливое амбре свежего навоза, так знакомое любому посетителю конюшни? А еще небо – небо над головой, не пересеченное паутинами проводов, не распаханное белым, кучерявым следом далекого реактивного лайнера?
Олег Иванович вышел вслед за ребятами со двора на улицу. Иллюзия никуда не делась – да и какая там иллюзия? Все было реальным – реальнее некуда. Они были ТАМ. Фантастика стала явью – Олег Иванович с сыном оказались на страницах одного из тех попаданческих романов, которые он сам охотно высмеивал, но тем не менее регулярно скачивал из Интернета. Вот бежит рядом один из персонажей таких романов. На ходу он взахлеб рассказывает о том, как они с Ваней обрадовались, увидав утром вожделенную подворотню на своем месте, и поняли, что страхи позади и приключение лишь начинается.
Вокруг было тихо – ни души. Только в паре кварталов от нашей троицы неторопливо ковылял извозчик да маячила рядом с ним пара верховых в белой форме. А на углу переулка торчал разносчик в смешной четырехугольной шапке и с огромным, неудобным лотком на животе. На лотке, судя по запаху, пробивавшемуся через прикрывавшую ношу тряпицу, были пироги. Вот к разносчику подошла парочка – моложавая дама в веселом голубеньком платье с турнюром и девочка лет семи. Девочка тянула маму за руку, а та неслышно выговаривала ей что-то.
Разносчик ловким движением, рисуясь перед покупательницами – вот я какой! – сдернул тряпицу. На лотке и правда были пироги – тремя аккуратными пирамидками. Олегу Ивановичу показалось, что даже на таком расстоянии его накрыла волна одуряющего запаха свежей выпечки.
Мужчина невольно сглотнул слюну – так захотелось прямо сейчас подойти, выбрать на лотке лакомство и расплатиться за него мелкой медной монеткой. Сразу вспомнились пирожки давно умершей бабушки, Таисии Алексеевны. Еще в далеких семидесятых родня из Астрахани привозила бабуле особую мелкую копченую рыбешку. Из нее, смешанной с яйцом и зеленым луком, получалась бесподобная начинка для домашних пирогов.