Корабль неспасенных
Шрифт:
Хотя Наиль и так это знает. Подошла вплотную и задрала голову, рассматривая. Воронцов плюнул и устало уселся на землю. Датчики погружения на организм уже не воздействовали, но усталость осталась. И внутренняя неудовлетворенность.
– И долго собираешься так развлекаться?
– Пока не надоест. Я нужен?
– Пока нет. Сколько раз ты хотел бы погибнуть? Я добавлю сложности, ускорю процесс.
Улыбка задорная. Сияющие солнцем глаза и волосы. В этой осенней хмари, как маячок радости. Пигалица стервозная.
– Не стоит. Обойдусь штатной программой. Хотел почувствовать, какого фига можно хотеть себя убивать.
Она фыркнула и сложила руки-веточки на груди.
– Дурак ты, командир. Кто ж так проверяет. В драках только больше жить хочется.
Вот, проклятие, развели мудрых машин.
***
Светлые локоны расползлись по бедрам и извиваются на красной простыне.
– Садись сверху.
Воронцов потянул девку за предплечье. И она послушно приподнялась, заползла на бедра. Тяжелые груди качались в такт судорожным вдохам, в ложбинке поблескивали капельки пота. Соски большие, как лениво расползшиеся чернильные пятна с бесстыдными шариками.
– Сделай так, чтобы я видел, – глухо бросил, помогая приподнять бедра.
Она откинулась. Чуть подрагивающие губы и вздернутый подбородок. Любимая картинка между развернутых ног. Но слишком нежно. Хочется жестче, быстрее, и он дернул девку на себя. Сжал зад и подбросил.
Они отчаянно совокуплялись. Шлепки становились громче. Звук возбуждал, как будто рядом кто-то есть и аплодирует похотливой гонке. Блондинка наклонилась, елозя по нему грудью. Сейчас, еще немного. Впился поцелуем в опухшие губы и кончил. Что ж, совсем не плохо. Куда лучше, чем уродец в чёрном на коленях.
И почему это создание неотступно лезет в голову и на изнанку век, стоит их прикрыть?
– Удовлетворил похоть?
Ха! Неуемный корабль тут как тут. Но открывать глаза не хотелось. На откинутой руке он ощущал голову светловолосой партнерши.
– Подглядывать нехорошо, девочка!
– Ты загружаешь мои программы, облепляешься волокном, я не могу не видеть тебя, разве что промолчать.
– Вот и молчи. Если твои комментарии понадобятся, я обращусь.
– Знаешь, когда ты не просто создаешь иллюзию, а подключаешь тело, я ловлю твое удовольствие. Щекочущий сбой показателей и краткий, рождающий хаос взрыв.
Воронцов открыл глаза. Наиль уже сидела на краю кровати и водила по его телу невесомой ручкой. Подходила бы раньше. На секс втроем. Имела бы его в мозг, пока он драл виртуальную блондинку.
– Убери цыплячьи лапки. Я пристрастился к имитациям людей. Могу и на тебя позариться.
– Вряд ли получится. Не смогу тебя и себя удовлетворить.
– Мозг – барьер удовольствию. Сама твоя расчетливая суть противоречит удовольствию.
– Вовсе нет. Мозг и есть удовольствие. И оно у меня бесконечное. Ему не нужно извергаться наружу.
Воронцов натянул на себя простыню. Блондинка приподнялась на локте, безмолвно участвуя в их разговоре. Загрузку Наиль не остановила.
– Вот объясни мне, такая умная, как я мог пожелать какого-то космического монстра. Любовался на его мятую рожу сверху.
Наиль утешающе провела ладонью по щеке. Потянулась острым носиком к уху.
– Ты преувеличиваешь мою способность объяснять людские странности. Но тебе он определенно нужен.
– Растворись в дальних пределах, Наиль. Пойди лучше поиграй с нашим гомункулом.
– Как прикажете, капитан. Только не пожалей потом.
***
Музыка влетала в Воронцова тысячей легких бабочек, делала невесомым, способным парить. Растворение лучше секса и драки. Оно превращает тебя в ноту размером с космос, дрожащую на струнах вселенной. Это ничто и все сразу. Мысли и сомнения не имеют никакого значения. Ничего не имеет, кроме музыки.
– Павел, представляешь, твой пленник пожаловался на жажду и выхлебал литр воды. Даже кофе запросил, видимо, по старой памяти.
Слова мешают звучать музыке внутри. Дергают за ниточки нервов.
– Кофе? М-м, эволюция – это хорошо. Значит, становится человеком.
– Не думаю. Скорее, более совершенной имитацией.
– Плевать.
– Не хочешь посмотреть на его поведение?
Ему есть на что посмотреть куда более прекрасное. Любимая фуга Ньюльсана на орбите нежно-голубой Земли. Паря в пространстве, он видел, как от планеты тянутся бутоны причудливых фантастических цветов. Следуя легкому дуновению музыки, они приоткрывают головки, бросая осторожные взгляды в черноту космоса. Сплетаются стеблями и тянутся к лениво открытому оку Луны. Чуть удивленному, но по-прежнему грустному. От Земли цветы растут к звездам, раскрашивают космос, дают мертвому дыхание и хрупкую остроту нот.
– Поведение… Зачем мне это?
– Я подкидывала ему разные предметы. Выпустила бродить по кораблю.
– Ты много себе позволяешь, Наиль.
– Развлекаюсь. Пока ты играешь сам с собой. И уже слишком долго играешь, заметь.
Времени для музыки не существует. Впрочем, как и для любого истинного наслаждения. Можно закрыть глаза и лететь на качелях глубоких аккордов, а можно любоваться тем, как Земля обрастает цветочной короной. Жизнь и пустота гармонично соединяются, переливаясь в воображаемых формах. Никакого значения не имеет странное существо в корабле
***
– Командир, вы отсутствуете уже неделю. Может, погрузить вас в сон? Или так и будете бродить по виртуальной реальности, пока не вернется дрон?
Голос резкий, совсем не девчачий, выбрасывает из медитации. Проклятье! Корабль им категорически недоволен. Музыка еще звучит, но пузырь блаженной невесомости лопается, и краски блекнут.
– Извини, Наиль. Отключай все. Возвращаюсь.
***
Водяной душ – это то, что сейчас нужно. Выходишь не такой хрустально чистый, как от ионного, но освежает по-настоящему. Химткань на взбодрившееся тело лепить не хотелось, проще накинуть халат.