Корабль неспасенных
Шрифт:
– Сейчас я его контролирую. Но без твоего разрешения не могу распылить на атомы или выбросить мусор за борт. Надеюсь, теперь ты дозрел. Заметь, он уже упакованный.
– Почему он на меня напал? Это же глупо, – проскрипел Воронцов через силу.
Она фыркнула с глубочайшим презрением.
– Это ты глуп, мой командир. Наивный и самоуверенный. Единственное для чего ты ему нужен – избавиться от Марка. А ты: не могу и не хочу.
– Но корабль, полет, космос. Неужели надеется один выжить и долететь.
– Они с Марком хочешь не хочешь в одной лодке. Пардон, в туловище. Как-нибудь договорятся. А корабль, как они уверены, на автопилоте. Можно с управлением постепенно разобраться и перехватить. Я же не стала с ними лично знакомиться.
– Хочу сам его спросить.
Наиль свела бровки и выпятила нижнюю губу.
– Не вредничай, милая. Не разобрался я еще, чтобы швыряться душами в космос.
Она нехотя поманила тонким пальчиком спелёнатого Игоря и бросила на колени у операционного стола. Пленка сползла с головы, взгляд с опаской прошелся по Наили и перетек на Воронцова.
– Решили с Марком меня убить? – рыкнул Воронцов.
– Хотел бы убить, убил. Но вообще-то я не убийца. А так… Надеялся ранить, связать. Воспользоваться телом. Изворотливый бурильщик придумал бы как. Кто ж знал, что у тебя такая баба припасена.
Воронцов поморщился, бок болезненно тянуло, слабость не отпускала, хотя Наиль наверняка накачала химией под маковку.
– Это не баба. Знакомься – квантовый интеллект челнока «Наиль».
Игорь растерянно сглотнул, а нахалка выудила из воздуха золотистую пилочку и с равнодушным видом взялась полировать длинные красные коготки. Царапучие с виду. И где только подсмотрела такие?
– С ней-то Марк и собирается управиться, пока ты будешь переселяться в мое тело.
– Не повезло. Девка-корабль явно предпочитает тебя. А тут я еще так облажался
– Вот именно. А теперь объясни, на кой вы нам с ней сдались. И почему бы не исполнить заветную мечту Наили и не вышвырнуть тебя на все четыре стороны из выдуманной тобой тюрьмы.
Игорь задергался в коконе, завертел башкой. Освободиться и сбежать что ли надеется? Быстро затих и уставился в пол.
– Ладно, запутал ты меня, командир, – процедил он. – Лучше бы с Марком тебе поговорить. Он умеет быть полезным.
– Вы можете согласованно меняться? – удивился Воронцов.
– Не могут они. Даже появляться по желанию не могут.
Наиль вытянула ножку в туфельке на алой шпильке и воткнулась носком в подбородок гомункула. С силой и с презрительной брезгливостью. Разгневалась настолько, что воплотила изящную обувку в псевдовещество. С легкостью подняла голову Игоря. Тот особо не сопротивлялся, только глаза не открывал. Будто погрузился в себя. Пытается дозваться Марка? Сбежать и переложить проблемы?
– Они не могут по желанию, – прошептал вдруг. – Но я могу.
С лица словно смахнули каменное ожесточение. Черты неуловимо поменялись, стали мягче, тоньше, хотя неодинаковые брови еще сильнее исказил горький излом.
– Женя? – вскинулся Воронцов.
– Да, это я. Знаю, тебя можно не бояться. Все расскажу, может, ты придумаешь, как мне помочь.
Глава 8. По ту сторону
Сначала был холод, потом пришла темнота. И голоса отдаленным эхом.
Женя тянулась к ним. Ниточка за ниточкой появлялись из ниоткуда слова, фразы, яркие картинки. Не было ни времени ни движения, ни света. Всплывали только кусочки эмоций, фрагменты мыслей, обрывки разговоров. Это и стало пространством жизни. Весь смысл в том, чтобы собирать его вокруг себя. Сначала одни фрагменты, потом следующие и еще. И складывать мозаику. А может целую вечность.
Легче всего собирались кубики-фрагменты с названием «детство». К ней они точно имели отношение, грели в темноте несуществующее тело. Руки, слова, игрушки и верблюд с печальными глазами. Между двух его горбов можно было удобно разместиться. Прозрачная пластина планшета, где свиньи летали по космосу, хорошо укладывалась на первый горб. А еще появились фрагменты с няней. Она подолгу копошилась в волосах ледяными длинными пальцами, но в остальном не отвлекала. Ни от летающих свиней, ни от постройки розово-голубых замков, ни от геометрических ребусов. А вот мама отвлекала своим теплом и мелодичным голосом, она казалась важнее всех. И папа. Он подбрасывал вверх, ловил и снова отправлял в полет.
Школа стала неприятным сюрпризом. Выпихивала из уютного внутреннего мирка назойливой и бессмысленной суетой. То все неслись кататься на выстроенной рядом с хоккейной коробкой горке, то тащились в скучный музей, то репетировали сценку с древними царями, или обсуждали, как уломать училку отметить контрольную.
Заполнить пустоту можно было путешествиями по книгам. Забраться в шкуру циничного детектива и игнорировать визгливых приставучих одноклассников. Присутствовать в реальности полусознательно: тело и набор фраз на автомате. Но проведенная в тумане фантазий третья четверть пятого класса окончилась родительским разносом. Доступ к виртуальному миру был перекрыт. И Жени пришлось вернуться в реальность.
Наблюдать за одноклассниками вдруг стало любопытно. Ими можно управлять также, как и хрюшками в космосе, или как подозреваемыми в детективах. Только активными кнопками были правильные слова и фразы. Одноклассники слепо шли по их следу, с радостью меняли реальное на придуманное.
Через какое-то время Жене стало казаться, что мир вообще состоит из значков и их сочетаний. Слова это или символы точных наук. Мир чистых математических знаков был стройнее и проще, а сотканное из слов сознание людей балансировало на грани интуитивной управляемости. Там, где слова размывались другими словами, смыкались иносказательными подтекстами, путешествовать по разуму людей можно было лишь ощупью воображения. Но это тоже оказалось увлекательно.
Женя почти не заметила, как в своей памяти прошла от школы к вузу. А дальше в темноте все начинало путаться и ускользать.
Марк блестел глазами, окатывал безумным хохотом и тащил с собой полетать. Игорь что-то втолковывал, требовал, сжимал в медвежьих объятиях, не давая вздохнуть. Мелькали слабо знакомые лица, печальные, испуганные и вдохновлённые. Берестяные фигурки вальсировали у пылающего камина. Часы заползали на руку, разворачивались, устраивались поудобнее и защелкивали замок. Кудрявая блондинка кричала, тянула багровые когти. Снова возвращался Марк, строил рожи, оттаскивая ее в сторону. А Игорь..., он даже не обернулся, стоял склонившись над прозрачным кубом, в котором бесились искры разрядов.