Корабль призраков

Платова Виктория Евгеньевна

– Я польщена.

– Мы сможем договориться?

– Не знаю.

– Вы летите в Москву обычным рейсом?

Более чем обычным, мой милый банкир. Из обычного аэропорта, до которого еще надо добраться. Обычным самолетом, в который еще надо влезть.

– Да. А что?

– За мной пришлют самолет. Приглашаю вас лететь в Москву с нами.

Боже мой, когда-то я уже летала на частных самолетах. С человеком, в которого была влюблена. И все это закончилось для меня плачевно…

– Я подумаю, Валерий.

– Мы с дочерью будем счастливы…

У банкира хорошие, не испорченные профессией глаза, в которые можно тихо влюбиться, и его предложение выглядит намеком на возможные отношения. Этому можно наивно поверить, если не

знать главного: я интересую Сокольникова только как система противовесов, призванных держать его дочь в состоянии динамического покоя.

Я знаю это главное.

– А уж как я буду счастлива, вы даже представить себе не можете!

– О чем это вы? – Карпик появилась так внезапно, что мы вздрогнули. У этой девочки замечательная способность материализовываться из воздуха и быть замеченной только тогда, когда она сама этого хочет.

– Ни о чем. Я уговариваю Еву лететь вместе с нами в Москву.

Карпик захлопала в ладоши:

– Здорово!

– Но она пока не очень соглашается.

– Ева! – Карпик подошла ко мне и обняла меня за шею.

– Хорошо! Я согласна, – ничего другого не остается, когда тебя держат за шею хрупкие детские руки, похожие на затягивающуюся петлю.

– Это просто замечательно! Папа, мы через час выходим в море. Пускай Ева будет в одной лодке с нами.

– Отличная мысль, – впрочем, без всякого энтузиазма сказал Сокольников.

…Но все получилось совсем не так, как предполагала Карпик. В предстоящей охоте должны были быть задействованы восемь фанц-ботов из девяти. Места в них уже были распределены заранее: списки составлялись с учетом пола, возраста и охотничьего опыта. Или отсутствия такового. Несмотря на коммерческий характер путешествия и те деньги, которые были за него заплачены, никто не посчитался с личными предпочтениями клиентов. Так, молодая супружеская чета Копыловых (ничто в моей жизни не звучало забавнее сочетания “Аника Копылова”) оказалась разлученной только потому, что оба они были полнейшими профанами в оружии. Даже стрельбой по тарелочкам не баловались в своем загородном доме в Монтре. Только для Карпика было сделано исключение: она отправлялась вместе с отцом, четвертой в легком фанц-боте, рассчитанном на троих. Каждому фанц-боту был придан моторист из числа свободных от вахты матросов и механиков. Они же выполняли функции штурманов. К тому же состав охотников пополнился за счет стюарда Романа, что было совсем уж непонятно: ушлый стюард пользовался всеми привилегиями пассажиров, сам пассажиром не являясь.

В конечном итоге флотилия легких судов стала выглядеть следующим образом:

БОТ № 1.

Карпик

Сокольников

Вадим с видеокамерой

БОТ № 2.

Андрей Копылов

Борис Иванович

БОТ №3

Ева

Нейрохирург Антон Улманис

БОТ №4

Муха

Клио

БОТ №5

Аника

Хоккеист Мещеряков

БОТ №6

Лаккай

Стюард Роман

БОТ №7

Губернатор Распопов

Друг Антона

БОТ № 8

Альберт Бенедиктович

Друга нейрохирурга Антона звали Филипп, и, несмотря на свою квадратную челюсть и бритый затылок, он оказался театральным фотографом, вхожим за кулисы ведущих московских театров. А в свободное от театра время обожал путешествовать. Охота была его страстью, он обожал кенийские сафари (там, собственно, они и познакомились с Антоном, тоже страстным охотником), туры со стрельбой в пойме Амазонки и охоту на архаров в предгорьях Тибета. Но Филипп был не самым главным открытием. Открытием было то, как распределились места в лодках Я так и видела его величество Случай, нагло ухмыляющийся из-за спин охотников Андрей Копылов, так и не оправившийся от вчерашнего афронта с Мухой, попал в один бот с Мухиным же любовником (должно быть, им будет о чем поговорить). Отвязный Муха выступил в одной связке с такой же отвязной Клио, вместе они составили очаровательный дуэт ярких, как павлины, представителей

богемы Это не очень нравилось чопорному Борису Ивановичу, но ничего поделать он не мог. Хоккеист Мещеряков несколько лет (перед тем как уехать за океан и сделать там неплохую карьеру) выступал в какой-то третьесортной команде третьесортного швейцарского хоккея. Он неплохо болтал по-французски, любил Женевское озеро, и им было о чем поговорить с Аникой, – это вызвало сдержанный приступ ревности у кругом виноватого мужа Андрэ. Мне же достался самый выигрышный вариант – нейрохирург, который чем-то притягивал меня. Это был совершенно не мой тип мужчины, – мне всегда нравились пиковые короли, он же оказался бубновым, – масть, которую я всегда не переносила. Но самым удивительным было то, что мотористом и штурманом в нашей лодке оказался Макс. Это придавало ситуации особую пикантность.

Больше всех не повезло Альберту Бенедиктовичу по причине не в меру расплывшихся телес он вынужден был отправиться на охоту один. “Боливар не вынесет двоих”, – мрачно пошутил матрос Гена, приставленный к адвокату в качестве штурмана. А наглая Карпик беззлобно пошутила “Не из-за вас ли затонул “Титаник”, Альберт Бенедиктович?”.

К одиннадцати часам утра был назначен общий сбор на кормовой палубе Арсенал распечатан и всем, кроме Карпика и оператора Вадима, были выданы карабины. Все легкомысленное стрелковое оружие, отделанное перламутром и картинками охоты на уток в средней полосе России и на пум в американской сельве, было забраковано. Корабельные же карабины, чьи пули имели дальность полета около трех километров и чудовищную убойную силу, оказались самым универсальным оружием. Непременным условием было также наличие солнцезащитных очков – об этом все участники круиза были предупреждены заранее. Клио даже привезла целую коллекцию, рассчитанную на все случаи жизни и на любое время суток. Некоторые из них стоили больше, чем я должна была получить за весь круиз, и являли собой особую гордость Клио. “Вот эти я купила в бутике у Палаццо делла Канчеллерия в Риме… Рим – чудный город. Вам нравится Рим. Ева?”

Чтоб ты провалилась со своим Римом, тоскливо подумала я, сунув руки в вытертую собачью доху с чужого, мертвого плеча старпома Митько.

– Конечно, Клио. Рим – мой любимый город…

– Стрелять по тюленям в солнцезащитных очках – это так пикантно. Только непонятно, зачем они нужны. – Клио сунула палец в рот и снова вызвала у меня приступ раздражения, смешанный с восхищением.

– Льды, – коротко ответила я. И пересказала слышанное ранее от второго помощника Суздалева:

– Нельзя находиться во льдах без очков. Можно ослепнуть.

– Кошмар какой. И что – навсегда ослепнуть?

– Только на время. Но его хватит, чтобы почувствовать себя в шкуре Стиви Уандера.

– Мне никогда не нравились эти попсовые негры. Спиричуэлс – вот настоящее! А вообще, у них удивительно устроены глотки, это приходится признать… У меня работает негр, он басист. Это, знаете ли, что-то невероятное… – татуировка на виске Клио – красно-черный лемур, такой же красно-черный, как и черепаха Карпика, почему это пришло мне в голову только сейчас?! – татуировка на виске Клио сморщилась.

Краем глаза я заметила, что за нами уже давно наблюдают.

Конечно же, это был Сокольников. Совсем не новость, что ему нравится Клио. Клио нравится всем, но, во всяком случае, после того, как он предложил мне лететь вместе с ним до Москвы, – его взгляд, обращенный к Клио, мог бы быть менее откровенным.

Я вспомнила о том, что говорила мне Карпик: отцу нравятся сумасшедшие эксперименты, тушь, загнанная под кожу. Клио же, с ее инкрустированным татуировкой виском, – вообще вне конкуренции. Не говоря уже о тех сюрпризах, которые может таить в себе ее тело, – колечко на пупке, серебряная цепочка на талии, индийские ритуальные колокольчики на обеих щиколотках. Впрочем, мое воображение, в отличие от воображения эстрадных див, развито недостаточно.