Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории (сборник)
Шрифт:
— Х-хочу понести, — Он забрал у Сары сверток.
— Хорошо, малыш, — проворковала она, — Только не плачь. Мамочка все исправит.
Сара распахнула дверь, откинула москитную сетку и вошла.
— Разве тетя Эв не перевязала тебе руку? — спросила она.
— Она намазала йодом, — пожаловался он, — Больно!
Она вслед за Дэвидом поднялась по короткой лестнице. Они повернули за угол и вошли в кухню.
Эвелин оторвала взгляд от плиты, ее широкое благодушное лицо раскраснелось от духоты.
— А, привет, — начала она, затем удивленно посмотрела на Дэвида. — Только не говори, что Попрыгунчик снова упал, — велела она Саре.
Дэйви жался к матери и неотрывно смотрел на желтый линолеум. Сара положила сумку и сверток на сервант и вынула аптечку.
— Он что, снова поранился? — переспросила Эвелин, проводя по брови пухлым пальцем и вытирая его о фартук. — Мы и так полдня только и делали, что пытались…
— Надо забинтовать ему руку. — Сара села и усадила Дэвида себе на колени.
— Он что, хнычет из-за жалкой царапины? — насмешливо спросила Эвелин, упирая руки в бока. — Да у нас в квартале никто из мальчишек и не заикнется о такой ерунде, разве что если голову себе разобьет.
— Может попасть инфекция.
Сара занялась перевязкой. Дэйви морщился и жмурился от боли. Похожий на скрипичную ноту писк рвался из его горла.
— Мам, а что такое инфекция? — всхлипнул он.
— Тише, милый. Что, больно?
— Да-а…
Эвелин снова повернулась к плите. Взяла с полки банку, бросила в кастрюлю щепотку соли. Затем с грохотом водрузила крышку. Дэйви подскочил от этого звука. Эвелин повернулась.
— Слишком жарко, — сказала она, — в этом вся беда. Что случилось?
— Дэвида шум напугал.
— Какой еще шум?
— Грохот крышки.
— Что?
Эвелин закрыла лицо руками и сквозь пальцы посмотрела на Дэвида. Он потупился и сжал губы. Эвелин взяла его за подбородок и заставила поднять голову. Оказалось, он улыбается.
— Вот же обманщик, — скорчила рожицу Эвелин, и Дэйви радостно фыркнул. — Попрыгунчик, — поддразнила Эвелин.
Сара нахмурилась.
— Эвелин, я же столько раз просила не подпускать Снаббса к Дэйви. Знаешь же, мальчик от этого перевозбуждается.
Эвелин вытерла руки о фартук.
— Но они прекрасно ладят, — сказала она, — Разве не так, Дэйви?
Он посмотрел на мать, заметил ее напряженный взгляд и ничего не ответил.
— Он и сам хочет собаку, — сказала Эвелин.
Сара насупилась и стала завязывать концы бинта. Эвелин взяла с серванта газету, чтобы обмахиваться.
— Почему бы нет? — спросила она.
— Нет, — отрезала Сара, убирая в аптечку неизрасходованный бинт, — Нет, и точка.
— Можно оставлять собаку у нас, — настаивала Эвелин. — Дэйви будет о ней заботиться.
Сара заметила, что Дэйви прислушивается. Его широко раскрытые глаза неотрывно смотрели на Эвелин, ссадина была забыта.
— Скоро мы будем ужинать? — поспешила спросить Сара. Она похлопала по повязке и поцеловала Дэйви в щеку.
— Как только придет Джордж, — сказала Эвелин.
Дэйви соскользнул с колен матери.
— Ступай, милый, позови Билла и Боба, — велела ему Сара.
Он секунду смотрел на нее. Затем, покосившись на тетку, побрел к лестнице. Когда за ним захлопнулась дверь, Сара встала и спрятала аптечку в сервант. Оторвала бумажное полотенце от рулона, закрепленного на боку серванта, и отерла лоб.
— Заведи собаку, сестричка, — улыбнулась Эвелин.
— Я не хочу, чтобы у него была собака, — сказала Сара. — Он легковозбудимый. Разволнуется, потом не успокоишь.
Эвелин осторожно присела, широко раздвинув ноги и по-прежнему обмахиваясь газетой.
— А ты ему ничем не помогаешь, только учишь бояться собственной тени. — Она нахмурилась и добавила, укоризненно качая головой: — Мальчик избалован. Слишком зависит от тебя. — Эвелин со стоном поерзала на стуле. — Вот ведь жара, будь она проклята.
Сара наклонилась и опустила бумагу в мусорное ведро.
— Забудь о собаке и не говори о ней при Дэйви, — сказала она. — А то заладила, прямо как Том: «Возьми собаку. Возьми собаку». Ничего другого я от него не слышала. — Она вздохнула и на секунду закрыла глаза. — Если не считать извинений. За то, что напился, за то…
— Ладно-ладно, сестричка. — Эвелин поднялась, отлепила от ног юбку. — Хватит об этом.
Она улыбнулась, подошла к Саре и сердечно произнесла:
— С днем рождения, милая. Я бы тебя обняла, но боюсь, приклеимся. Какая жара!
Сара чуть улыбнулась и подошла к серванту.
— А что в свертке? — спросила Эвелин. — Купила себе подарок?
— Это для Дэйви.
— В твой день рождения?
Они посмотрели друг другу в глаза. Затем в горле у Эвелин заклокотал смех.
— Ладно-ладно, я ничего не скажу, — произнесла она. — Он — все, что у тебя есть. Аминь. Надеюсь, мой муженек уже на подходе, так что скоро заморим червячка.
Билл с Бобом ушли наверх спать. Дэйви сидел в гостиной на тахте, обессиленно привалившись к матери; его глаза тщетно боролись со сном. Сара улыбнулась ему, затем Эвелин и Джорджу, которые сидели напротив в креслах.
Она потянулась к кофейному столику, взяла коробочку с носовыми платками из горки подарков.
— Какая прелесть!