Корабль спасителя Вселенной
Шрифт:
Поворачивая коня так, что у того брызнула кровь из под губы, Решма успел увидеть, что франки достигли холма, перевалили через него, а отряд телохранителей Ирбис-хана, скачет сторону села Конницы, прокладывая себе дорогу среди опустившихся в бегство соплеменников плетьми и криками.
После бешеной скачки, переправившись через ручей с глинистыми берегами, уклонившись от боя с отрядом убегающих аваров, распугав стаю собак, терзающих старые трупы, отряд Решмы наткнулся на франков, везущих на носилках своего раненого, окровавленного, покрытого с ног до головы синими татуировками. Представившись людьми епископов Бэды Достопочтенного, они для отвода глаз узнали новое расположение аварских и франкских отрядов, хотя больше всего их интересовали белые бунчука отряда телохранителей Ирбис-хана. Ещё до полудня, уже рысью, они миновали безымянное сожжённое селение, не упуская Ирбис-хана из вида. Шум сражения был теперь еле слышен. Из рассказов франков, моравских и сербских беженцев попадающихся по пути, стало известно, что франки, силами австразийской гвардии Арбогаста и бургундской пехоты Рейхара, полностью разгромили
Преследуя Ирбис-хана, по следам копыт его лошадей, к полудню отряд Решмы достиг заболоченого места, устланного пожухлым мхом между серыми осиновыми стволами и кустами волчьей ягоды. Мох под копытами чавкал, исторгал мутную воду. Сухие островки, поросшие хвощом и крапивой, кое-где были соединены и гатями из веток. Попадались и покосившиеся вешки. Кроме притихшего дятла, ни одной птицы, ни одного зверя, ни одного человека они здесь не встретили. Для чего были уложены гати и поставлены вехи, стало ясно после того как Ждых вместе с конем ушёл в невидимую яму. Конь не всплыл. Ждых спасся, успев воткнуть древко копья в край ямы. Пришлось дальше идти гуськом, проверяя поверхность палками. Раненого араба, товарищи понесли на себе. Отряд Ирбис-хана имели проводника и очень быстро миновав болото, ушёл вперёд к деревне Конница.
Ориентируясь по полосам развороченного мха, отряд Решма вышел на границу болота, откуда просматривались покрытые дранью чёрные крыши уцелевших домов деревни и руины римской или германской сторожевой башни. Здесь ветер перемешивал сизые дымы костров и горький чад пожарищ. Везде валялись погибшие коровы, козы, собаки, пожилые женщины, старики и дети. В воздухе висел тошнотворный трупный запах. Молодая, сочная хвоя, разогретая летним солнцем, источала не менее терпкий смоляной запах, под ногами с чавканьем лопались разноцветные грибы-сыроежки. Под сочной травой виднелась угольная чернота давнишнего пала. В молодом ельнике между болотом и селением медленно двигался аварский обоз, состоящий из крытых мехом и кожами кибиток. В каждую была впряжена пара медлительных волов. В такт их шагу качались головы погонщиков, в войлочных и железных шапках. Среди копий охраны колыхался белый каганский бунчук с изображением цапли.
Ждых ловко, как все лесные жители, взобрался на старую осину и принялся считать повозки. После каждого десятка он загибал палец на левой руке и, боясь напутать, не разжимал их до тех пор, пока не спустился на землю. Пальцев было загнуто два. Отряд телохранителей и сам каган шли с обозом. Ещё вятичу удалось сверху разглядеть в ельнике совсем неподалёку ягда Рудрема, ягда Крирта и стерха по прозвищу Жжёный.
Судя по всему, который раз за неделю со стороны германских земель надвигалась гроза: в чёрных тучах непрерывно били молнии, а над Белыми Карпатами наоборот вовсю светило солнце.
Несмотря на крайнее утомление, Решма решил идти в ельник на соединение с ягом Рудремом и ягдом Криртом. Оставив Панариха и лошадей под присмотром арабов, Решма с вятичем, двинулись на вcтречу с другой своей группой. Не встретив её, они подобрался к аварскому обозу, медленно двигающемуся по тропе.
Тут, с расстояния в двадцати шагов, он увидел Ирбис-хана. Лицо у него было широкое, скорее ромейское или армянское, чем тюркское, щеки покрыты надрезами на гуннский манер, чтоб не было волос, глаза большие, глубокие, светлые, нос большой с горбинкой, шея мощная. Одет он был в шитый золотом и самоцветами шёлковый халат и красные сапоги, на его жеребце красовалась серебряная с золочением узда и попона, расшитая серебренной нитью. Его окружали телохранители, молодые великаны, схожие между собой дорогим оружием и одеждой и надменными лицами. Кони у всех были огромные, бодрые, несмотря на тяжёлый переход. Телохранителей было пятьдесят шесть. Кроме этих нукёров за кагном не шёл ни один из сановников, воевод или простых писарей и слуг. Небыло тут и поваров, музыкантов и наложниц. Небыло и привычных спутников каждого военннначальника - гонцов, посыльных, связных. Обоз сопровождали, кроме возниц, наёмники-сербы. Это были голубоглазые, загорелые люди одетые в расшитые красными узорам льняные рубахи, увешанные разнообразным оружием. Было очевидно, что каган не желает открывать другим аварам местоположение этого обоза и он для него важнее проигрыша битвы за Моравию.
За спиной Ждыха качнулись ветви и из ельника появились ягд Рудрем и ягд Крирт. Оба были пьяны. В десяти шагов правее от них появился и застыл в позе наблюдения стрерх Жжённый. Ягд Рудрем сообщил, что обоз они прследуют с ночи. У одного из захваченных возниц, они нашли две квадратные золотые китайские монеты. Под пыткой авар признался, что украл её из корзин в своей кибитке, и что все кибитки нагружены тяжеленными сундуками, корзинами, свёрьками и мешками. Всего на двадцать повозках четыре десятка сундуков и столько же корзин. Он видел их все, когда обоз переправлялся через Дунай. Сундуки и корзины по очереди перевозили на лодке. На пароме переправляли только пустые возы и волов.
– В логике этого мира, с такими предосторожностями можно перевозить только золото, - сказал Решма, подкидывая на ладони монеты.
– Это золото Суй, - зачем-то уточнил ягд Крирт, - мне кажется, нужно атаковать обоз с помощью стрерха.
– Сюда с запада движется отряд, человек триста. Это франки. Они идут по следу обоза, - сказал ягд Рудрем, - ждать нельзя, нужно атаковать.
– Ждых говорит, что видел с дерева, - кивнул в ответ Решма, - ждать нельзя, пускай стрерх а атакует обоз.
Ягд Рудрем подошёл к стрерху, произнёс пароль ввода голосовой команды. После этого стрерх получил приказ захватить Ирбис-хана живым или мёртвым, и нейтрализовав как можно больше воинов его охраны и охраны обоза.
На человекоподобном корпусе биоробота была сейчас надета чёрная рваная накидка и козья безрукавка, а на голове волчья шапка. Вооружён стрерх был железной палицей.
Стрерх по прозвищу Жжёный, несколько прихрамывая, двинулся к тропе. Все остальные вынули свои мечи и пошли следом, и остановились за рядом последних елей. Стрерх вышел на тропу перед волами запряженными в одну и кибиток в середине обоза. Авар-возница с удивлением оглядел лесное чудище и потянулся за саблей. Стрерх поднял руку и упёр её в лоб одного из быков. Бык два раза проскользил копытами по земле, слегка сдвинув стрерха с места и встал. Второй бык встал тоже. Увидев существо, остановившееся рукой быка, авар истошно заорал, бросил поводья и свалился в пыль. По примятой траве он по-собачьи отполз в ельник. Все кибитки, идущие следом тоже остановились. Передние медленно уходили вперёд. Авары-возничие начали перекрываться, стараясь понять, что случилось, пока ещё не видя нападающего. Стрерх ударом железной палицы перебил дышло повозки, освободив быков. Затем, действуя по своей логике, он взялся за низ дощатого переднего колеса и стал поднимать его, поднимая тем самым и всю кибитку. Внутри неё под дерюжным шатром что-то тяжелое обрушилось. Звонко начали лопаться кованые скобы бортов, оглушительно переломилась передняя ось и чёрными каплями брызнула дёгтярная смазка. Наконец повозка с ужасающим грохотом рухнула на бок. Теперь стрерха увидел возница следующей кибитки, и охрана из сербов. Стрерх Жжёный повернулся и быстро двинулся к голове обоза. Проходя мимо каждой из кибиток, он разбивал палицей дощатые колёса, потом бил возницу, выскакивающего навстречу с саблей или копьём. У четвёртой по счёту повозки он был атаковае сербами и телохранителями кагана. Копьё, направленное ему в затылок, переломилось от удара, стрелы, пущенные в упор, сбив шапку, звякнув о череп, рикошетом ушли в сторону. Стрерх при этом ударами палицы сбил трёх всадников вместе с лошадьми. Пройдя как гора по их трепещущим телам, он ребром ладони разбил голову ещё двум лошадям, вырвав из них кровавые комья вместе с нижними челюстями. Нападавшие в ужасе отхлынули, смешались в одну кучу, объятые ужасом. Одному их аваров удалось, всё таки, ценой своей жизни, ударить чудовище чеканом в спину. Острое стальное жало застряло в его ключице и рука чудища стала двигаться только в локте и запястье. Теперь авары и сербы приободрились: если его можно ранить, значит, его можно и убить. Появился Ирбис-хан, усталый и злой, крича на своих людей за то, что они не могут справиться с одним бойцом. Телохранители молча закрывали хозяина от врага, падая один за другим у его ног мёртвыми и умирающими. Когда вся охрана оказалось втянутым в бой со стрерхом, группа Решмы двинулась вдоль обоза, скрываясь за деревьям, стараясь не шуметь. Замыкающая повозка была накрыта навесом из кожи. Возница-авар, тревожно прислушиваясь к бью в голове обоза, осматривал лошадиные копыта. Бесшумно появившись из елей, ягд Крирт оказался перед ним. Авар распрямился, в его глазах промелькнула мольба. Ягд Крирт без слов всадил ему в сердце нож.
Через мгновение он распахнул навес и сначала ничего не увидел в темноте. Оттуда донёсся звук, будто скулила кошка, потом началось движение, а потом он увидел в полумраке трёх молодых женщин. Они сидели, съёжившись как только могли, посреди корзин, шкур, клетей с курами, мешков, корзин и кувшинов. Здесь пахло сырым деревом, птичьим помётом и потом. Сделав страшное лицо, ягд Рудрем сделал жест, чтобы женщины молчали. Они в ужасе закивали головами и скулёж прекратился. Ягд Крирт влез внутрь и стал перекладывать ковры, переставлять клети, корзины и короба. Наконец, он увидел сундук с восточными украшениями и шёлковыми вставками. Он отодвинул засов, поднял крышку и его глазам открылись ряды тусклых жёлтых слитков. Между слитками были проложены листы бумаги и полоски кожи. Вынув один из слитков, ягд Крирт взвесил его на ладони и бросил наружу. Слиток золота плюхнулся на пыльную землю перед Решмой. Тот улыбнулся. Улыбка его была мимолётной и её никто не увидел. Ударом ноги забросив слиток под кибитку, он сузил глаза и начертил указательным пальцем в хвойном воздухе круг перед ягдом Криртом, показывая, что нужно скорее найти лоцию. Ягд Крирт за волосы потащил женщин в другой угол, освобождая вещи для осмотра. Затем он махнул Решме рукой, приглашая залезть внутрь.
– Есть, нашёл!
– радостно сказал он, - навигатор тут, я его нащупал в тряпье!
Впереди тем временем продолжался бой. Было слышно, как клацало железо, кричали раненые, стонали умирающие, храпели кони, трещали ветки. Ближе к следующему возу из-за приступки свисало туловище убитого авара. С его лысой, шишковатой головы текла и капала чёрная жидкость. Рядом стоял ягд Рудрем с окровавленным мечём.
– Смотри за передним возницей и за дорогой, - сказал ему Решма и залез внутрь кибитки.