Кораблекрушение «Джонатана»
Шрифт:
— Сегодня в нашей армии насчитывается пятьсот воинов,— спокойно пояснил Кау-джер.— Завтра их будет тысяча. Послезавтра — полторы тысячи.
Чилиец побледнел. Видимо, его миссия провалилась!… Он попал в настоящее осиное гнездо! Однако он сделал попытку как-нибудь выйти из неприятного положения.
— Наш крейсер… — начал он неуверенным тоном.
— Крейсер нам не страшен,— прервал его губернатор,— мы не боимся ваших пушек — у нас они тоже имеются.
— Чили… — пытался продолжать офицер, не желая признать свое поражение.
— Да,— снова прервал его Кау-джер.— У Чили есть еще и корабли и солдаты. Это понятно. Но есть ли смысл использовать их против нас? Не так-то просто овладеть островом, где в настоящее время живет более шести тысяч человек. Не говоря уже о том, что высаженные вами на берег солдаты вполне могут стать заложниками.
Офицер молчал. Правитель добавил значительным тоном:
— И наконец, известно ли вам, кто я?
Чилиец вопросительно взглянул на своего противника, оказавшегося таким опасным. Видимо, во взоре Кау-джера он прочел красноречивый ответ на свой немой вопрос, и растерянность его усилилась.
— Что вы хотите сказать? — смущенно произнес он.— Лет двенадцать — тринадцать назад, после возвращения «Рибарто», капитан которого узнал вас, пошли разные слухи… Но они как будто оказались ложными, поскольку вы сами сразу же опровергли их…
— Они были обоснованны,— сказал губернатор.— Но если я тогда, да и теперь, все еще считаю удобным для себя забыть свое настоящее имя, то вы поступите разумно, вспомнив его. Это позволит вам сделать вывод, что я в состоянии обеспечить Остельскому государству поддержку, достаточно могущественную, дабы заставить призадуматься ваше правительство.
Офицер ничего не ответил. Вид у него был совершенно подавленный.
— Теперь вы понимаете,— продолжал Кау-джер,— что я могу не только противостоять силе, но договориться с вами на равных началах?
Посланец встрепенулся. «Договориться?» Не ослышался ли он?… Неужели злополучная авантюра может завершиться достойно?
— Остается только выяснить,— снова заговорил правитель,— насколько это осуществимо и какими полномочиями вы располагаете?
— Самыми широкими,— поспешно ответил чилийский посланник.
— В письменном виде?
— Разумеется.
— В таком случае соблаговолите предъявить их мне,— спокойно произнес губернатор.
Офицер вынул из внутреннего кармана второй конверт и протянул ему.
— Вот они.
Если бы Кау-джер беспрекословно уступил по первому требованию, он никогда бы не узнал о документе, который сейчас так внимательно изучал.
— Все в полном порядке,— заявил он,— следовательно, ваша подпись может гарантировать принимаемые Чилийским государством на себя обязательства… Хотя ваше присутствие на Осте убедительно доказывает их непрочность.
Посланец закусил губы. Наступило молчание. Губернатор усмехнулся:
— Поговорим начистоту. Чилийская республика желает восстановить свои суверенные права на остров. Я мог бы воспрепятствовать этому. Но я соглашаюсь и только ставлю свои условия.
— Слушаю вас,— ответил офицер.
— Во-первых, ваше правительство обязуется не вводить никаких налогов на острове Осте, за исключением тех, что связаны с добычей золота. В данном вопросе Чили может поступать так, как ему заблагорассудится, и установить любые отчисления в свою пользу.
Посланец не верил своим ушам. Оказывается, вот так, совершенно просто и безоговорочно, Кау-джер соглашается на самое трудное в полученном им задании! Остальное-то образуется само собой…
Но глава государства продолжал:
— Суверенные права Чили должны ограничиваться взиманием налогов на добытое золото. Во всем остальном Осте сохраняет полную автономию, а также свой флаг. Чили может прислать сюда резидента [150] только при условии, что тот получит право лишь совещательного голоса, а фактическое управление островом будет осуществляться выборным комитетом и губернатором, назначенным мною.
[150] Резидент — здесь: глава колониальной администрации.
— Губернатором, несомненно, будете вы? — осведомился офицер.
— Нет,— ответил Кау-джер,— мне нужна свобода — полная, неограниченная, абсолютная. Кроме того, я настолько устал повелевать, насколько неспособен подчиняться. Поэтому я удалюсь, оставив право избрать себе преемника.
Чилийский офицер внимательно слушал эти неожиданные для него заявления. Неужели горькое разочарование, звучавшее в словах правителя, было искренним? Неужели он ничего не потребует лично для себя?
— Моего преемника [151] зовут Дик, — продолжал тот печально, после краткого молчания,— фамилии у него нет. Он молод, ему едва исполнилось двадцать два года. Но я воспитал его сам и полностью полагаюсь на него. Только ему одному доверяю я управление остельской колонией. Таковы мои условия.
[151] Преемник — чей-то продолжатель, тот, кто занял чье-то место.
— Принимаю их,— заявил чилиец, радуясь победе, одержанной по главному пункту.
— Что ж, прекрасно,— закончил губернатор,— я изложу наш договор в письменном виде.
И он принялся за работу. Потом оба подписали соглашение в трех экземплярах.
— Один экземпляр — вашему правительству,— объяснил Кау-джер.— Второй — моему преемнику. Третий же я оставляю себе. Если содержащиеся в договоре обязательства будут нарушены, я сумею — можете в этом не сомневаться! — обеспечить их выполнение… Но это не все,— добавил он, представив еще один документ.— Осталось оформить мое личное положение. Будьте любезны взглянуть на этот второй договор, определяющий мое будущее в соответствии с моими желаниями.
Чилийский офицер повиновался. По мере того как он читал, на его лице отражалось все большее удивление.
— Как! — воскликнул он, закончив чтение.— Вы всерьез предлагаете это?
— Настолько всерьез, что даже ставлю это как conditio sine qua non [152] для согласия по всем остальным пунктам нашего договора. Принимаете ли вы это условие?
— Принимаю,— подтвердил посланник.
Оба скрепили подписями второй документ.
— Переговоры закончены,— сказал губернатор.— Отправьте ваших солдат обратно на корабль. Ни под каким предлогом чилийские вооруженные силы не должны появляться на Осте. Завтра же можно будет ввести новый порядок. Я сделаю все, чтобы не возникло никаких осложнений. А до тех пор требую сохранения абсолютной тайны.
[152] Непременное условие (лат.).