Корабли Мериора

Вурц Дженни

Асандир продолжил свой рассказ. Дальнейшее повествование строилось уже не на легендах, а на летописях, хранящихся в Альтейнской башне… Когда хаос угрожал погубить Этеру, Творец послал туда свой дар света и знания, дабы исцелить континент. Единственная из всех миров, Этера получила новых детей, сотворенных Этом. Паравианцы должны были стать живым подтверждением того, что порядок рано или поздно возобладает над хаосом и жизнь, порушенная своеволием драконов, возродится в прежней красоте и величии.

— Так на Этере появились три благословенные расы, — сказал Асандир. — Первыми были илитарийцы — кентавры, чьей силе надлежало питать возрождающуюся землю

и при необходимости защищать ее своей кровью. Затем Эт послал солнечных детей, чтобы они возвещали бессмертную радость жизни. Последними были риатанцы — единороги, служившие живым мостом, соединявшим все, что есть и что будет. Каждый, кто оказывался рядом с ними, испытывал чистую, незамутненную любовь, объемлющую все сущее.

Летописи, хранящиеся в Альтейнской башне, рассказывали о двух долгих эпохах кровопролитных столкновений. Появление паравианцев не стало волшебной палочкой, изменившей жизнь на Этере. Никакое благородство, никакая искрящаяся радость и бескорыстная любовь не смогли побороть неистребимую страсть сирдлвинов к убийству. Они создали целые армии и заставили служить себе других тварей, также порожденных своеволием драконов. Начались войны. Паравианцы, посланные возрождать жизнь, гибли. Их численность уменьшилась до пугающих размеров. В те дни даже самые упрямые и горделивые драконы скорбели и раскаивались в содеянном.

— Драконы имели власть над снами, и их власть простиралась очень далеко. Это они призвали наше Содружество на Этеру, — сообщил братьям Асандир. — Нас выбрали не потому, что мы были выдающимися миротворцами. Наоборот, мы считались непревзойденными мастерами по части разрушений. Устройство, на котором мы бежали от ужасов своего прошлого, — назову его для простоты кораблем — драконы обнаружили летящим между звезд и развернули в направлении Этеры. В графстве Арьетура есть озеро Чаши. Это место, где мы тогда очутились по воле драконов. Творец простил нам прошлые грехи и избавил от мучительного чувства вины, не дававшего нам покоя. И хотя к тому времени всякое кровопролитие было нам ненавистно, мы выступили на стороне паравианцев и сражались до тех пор, пока не уничтожили последнего сирдлвина.

Но с окончанием Второй эпохи забот у Содружества меньше не стало. На Этере появились люди — беженцы из других миров. В чем-то их судьба повторяла судьбу драконов: безрассудство и своеволие уничтожили родные миры этих людей. Те, кто уцелел, влачили жалкое существование, повторяя ужасы и трагедии прошлого. Ничего удивительного: они выросли там, где правили нужда и поголовный страх, и не знали другой жизни.

Паравианцы исполнили повеление Эта. Порядок возобладал над хаосом. Но в замыслы Творца не входило покупать мир на Этере столь дорогой ценой. В знак почитания великой жертвы, принесенной паравианцами, Эт отдал им во владение самые богатые и плодородные земли континента. Им также было предоставлено право решать, позволить ли людям остаться на Этере. Если бы не вмешательство Содружества, люди, возможно, были бы изгнаны с Этеры.

— Мы заключили клятвенное соглашение, — продолжал Асандир. Голос мага утратил мелодичность, теперь в нем звучала беспредельная усталость, накопившаяся за долгие века нелегкого служения. — Содружество Семи обязалось следить за любыми попытками создать оружие, подобное кульверину, и пресекать их в самом начале. Мы поклялись паравианцам защищать континент и будем делать это, пока существуем сами.

Видения и рассказ Асандира отрезвляюще подействовали на четверых Бридионов. Кинжал Парина валялся среди кучки срезанных лент.

Меарн разглядывал обкусанный ноготь и едва ли не впервые в жизни вел себя тихо. Кельдмар, вместо своего обычного пикирования с Парином, внимательно слушал, проявляя не свойственное ему уважение к чужаку. Усмиренный зрелищем танцующих единорогов и величественных кентавров, на чьих головах красовались короны, украшенные оленьими рогами, но более всего — потрясенный картинами кровавых битв, Брансиан задумчиво теребил бороду.

— Стало быть, наш кульверин — запретное оружие, — то ли вопросительно, то ли утвердительно проговорил он.

— Не столько кульверин, сколько дымный порох. Эта смесь — первый шаг на пути, который погубил ваших далеких предков.

Асандир выпрямился и, как показалось, слегка вздрогнул.

— Крошечный шаг, почти незаметный. Но мы хорошо знаем, к каким необратимым переменам он может привести. Разрушенные города и сожженные поля — лишь часть бед. Самое страшное — это порабощение человеческого разума. Такого вы не видели даже в кошмарных снах.

Сказано было достаточно. Братьям Бридионам предстояло сделать выбор. Асандир обхватил руками плечи. Его лицо стало отрешенным, словно окаменев от тягостных воспоминаний далекого прошлого.

— Вы не первые. Еще задолго до вас появились люди со схожими устремлениями. Они не вняли нашим доводам, и тогда мы отправили их через Южные Врата в один из отколовшихся миров. Там они основали свое государство и начали строить механизмы, запрещенные на Этере. Ослепленные собственным безумием, они породили страшное чудовище — Деш-Тира. Вы знаете, чем обернулось его вторжение на Этеру. Паравианцы бесследно исчезли. Мы надеялись, что после сокрушения Деш-Тира они вернутся. Но они не возвращаются.

— Выходит, Содружество не выполнило своего клятвенного обещания, — заметил Брансиан, удивленный, насколько болезненно Асандир переживает исчезновение трех древних рас.

Маг горестно вздохнул.

— Битва с Деш-Тиром еще не окончена. Ее последствия — наша забота, если сумеем справиться. Выбор, который должны сделать вы, ничуть не легче.

Асандир развернулся и вновь оказался в полосе яркого солнечного света, лившегося из бойниц.

— Вы должны позволить Содружеству стереть из вашей памяти все воспоминания о дымном порохе и кульверине.

Асандир взглянул на братьев; взгляд его был суровым, забота о судьбе Этеры исключала какое-либо снисхождение к Бридионам.

— В противном случае вы до конца своих дней останетесь пленниками этой комнаты.

— Ничего себе выбор! — закричал Меарн, вскакивая на ноги.

Асандир равнодушно скользнул по нему глазами.

— Это единственная возможность, какую Содружество в состоянии вам предложить сейчас, когда нас осталось всего четверо.

Маг поочередно взглянул на каждого из Бридионов.

— Думайте как следует. Времени у вас не слишком много-к вечеру я должен покинуть Алестрон.

Меарн хотел было возразить, но не осмеливался заговорить раньше старшего брата.

— К чему лишние слова? Мы согласны забыть про кульверин.

Брансиан вскинул подбородок, упрямо цепляясь за остатки уязвленной гордости.

— Я согласен. Делайте, что нужно, и покончим с этим.

— Пусть твои братья вслух заявят о своем выборе, — сказал Асандир.

Указательным пальцем он что-то начертил на поверхности стола. Жест этот остался практически незамеченным, как и сам знак. Только приглядевшись, можно было бы увидеть слабое мерцание, да и то братья сочли бы его игрой света, отражающегося от пустых бокалов.