Корейский для начинающих
Шрифт:
Застала нас довольно унылая картина: Вика, обняв свои коленки, изо всех сил изображала «пичальку», а Сон Чжин рылся в своём телефоне с нечитаемым выражением лица. Поговорили, называется… Над обоими будто нависло чёрное грозовая туча, норовившая шарахнуть молнией каждого, кто приблизится.
– А Таку и Женя теперь вместе, что ли? – спросила Вика. – Я их видела на веранде, они… мягко говоря, срослись ртами…
Подобное сравнение, вполне точное, кстати, вызвало у нас рвотные позывы.
– Не знаю, как это вышло, - обошла тему я, хотя прекрасно понимала, что к ней придется рано или поздно вернуться. Сейчас было немного не до них, поэтому я не стала сосредотачивать внимание на викином комментарии.
– Вик, можно тебя на секундочку?
– попросила я осторожно, подхватив пакет с пивом и пару
Одного взгляда было достаточно, чтобы Вика поняла, что я в курсе всех событий с Сон Чжином, поэтому она, чуть приподняв уголки губ, поднялась с места, с тоской взглянув на него и Ксюшу, взяла меня за руку как-то трогательно и доверчиво, словно маленький ребенок маму, отчего у меня невольно защемило сердце. Вика и была ребенком, несмотря на довольно откровенные фото вконтакте и нелепые попытки “взрослого” поведения, она всё равно ещё мыслила по-детски, не в состоянии правильно оценивать свои поступки - взять ту же откровенную одежду, которая, к слову, совсем ей не шла. Пока ещё в своём возрасте она осталась глупенькой блондиночкой, искренне не понимающей, почему половина группы так категорично к ней относится с самого начала отпуска.
Пройдясь по закоулкам небольшого района, где не было высоток, а располагались лишь частные коттеджные домишки отнюдь не традиционного стиля, мы облюбовали место подальше от яркого фонаря под навесом закрывшегося на ночь магазина. Предостерегая Дашу и Гюнай от желания постоянно влезать в чужие тёрки, я сама с головой нырнула в это болото, теперь не зная как начать разговор, план которого разрабатывала последние полчаса. Эх, если бы я была грамотным психологом!.. И теперь этот глупенький птенчик, что не в состоянии справиться со своими эмоциями, сидит и заливается горючими слезами, всё так же обнимая худенькие коленочки. Тут меня ещё сильнее накрыло понимание, что этот ребёнок, несмотря на все попытки казаться взрослой - на самом деле просто такой, какой он есть… Немного наигранная в каждом своём жесте, немного колючая, словно подросток пубертатного периода, и жутко обидчивая, плачущая по любому поводу… Я вспомнила, как однажды напрямую заявила, что она одевается как девушка легкого поведения, а Вика потом проревела в комнате полдня. Я была не права, так резко выразив всеобщее мнение, но она не понимала, что нам приходится краснеть за неё, а также обступать со всех сторон, чтобы не дай Бог с ней что-то случилось. Кто знает этих корейцев… Тогда я извинилась, действительно ощутив вину, и больше никогда не подкалывала, поневоле познакомившись с её ранимой натурой.
В разговоре, который нам предстоял, правда и понимание должны были стать основополагающими, посему, собрав пьяную волю в кулак, я рассказала ей историю своих последних неудачных отношений, поведав о таком понятии, как «Собака на сене»… Наверное, выглядела я внушительно и серьёзно, потому что мне удалось заставить её прислушаться к словам и сделать правильные выводы. Распознав викины переживания, я сразу же обратила её внимание на то, что это нормально ненавидеть Ксюшу, это будет нормально, если она поймёт, что не может без Сон Чжина и попытается его вернуть, но если сейчас отношения в тягость, не стоит на них зацикливаться, нужно лишь идти дальше. Любой её выбор, прикинув в голове, я признала бы правильным, так как человеческую душу постичь нелегко, а еще труднее отказаться от собственного эгоизма. Объяснив все ошибки в её поведении, я ожидала закономерного несогласия, но Вика ни капли не усомнилась в логичности моих изъяснений. В сущности, я ничего не изменила и ни к чему не принуждала её, а просто дала толчок к осознанию и систематизированию её собственных мыслей.
Наш разговор прервали два корейца, разъезжающих на хёндай купе по ночному городу в поисках приключений. Конечно же, они не ожидали встретить в слабо освещенном безлюдном переулке двух иностранок, и ещё немало удивились моему знанию корейского языка. «Надо больше пить», - подумала я, почувствовав как под напором не пойми откуда взявшихся словесных конструкций трещит по швам языковой барьер. Ребята, осознав, что тут им ловить нечего, быстро ретировались, вызвав у меня пару саркастичных смешков и, к счастью, подарив Вике неожиданный моральный подъем.
Вернувшись в закуток невдалеке от хостела, мы обнаружили, что Ксюша, Сон Чжин и Гюнай находятся на том же месте, а к ним затесались Таку и Женя, которые до омерзения противно сидели в обнимку, поражая несуразностью своего присутствия и поведения. Гюнай пребывала в тихом ужасе.
Найдя общество парочки отвратным, я похлопала Вику по плечу, поддержав её стремление ещё раз переговорить с глазу на глаз с Ксюшей, которой на самом деле было дико стыдно за их с Сон Чжином взаимную симпатию, а сама украла последнего на вторую часть разговора, так как он находился в унылом и тревожном состоянии. Ещё совсем юный и местами несмышлёный, он подобно Вике не умел находить правильных выходов из ситуаций, поэтому, помянув лихом своё решение вмешаться, я привела его на то же место, где состоялся недавний разговор с его «почти» бывшей девушкой.
Подавленный и сникший, точно они с ней сговорились, он поначалу без особого интереса слушал мою распалённую речь…
– Сон Чжин, ты не должен себя винить за внезапно изменившиеся чувства, - на полукорейском, полуанглийском стала я доносить до него мысль. – Вика и сама запуталась, она просто не понимает, что ей нужно… - далее последовал краткий экскурс во всё ту же ситуацию «Собака на сене».
– Я не знаю, - по-русски заговорил он, - я не знаю, что мне делать, нуна!
– наверное, впервые в жизни он так ко мне обратился. – Ксюша очень хорошая девушка, но это неправильно. Вика тяжелая девушка, - немного несуразно, но понятно объяснил он мне, используя простые слова, но потом, плюнув, решил переключиться на английский: - Со мной никогда такого не случалось, это странно, я не могу не чувствовать вины.
– И это правильно, но, Сон Чжин, прими верное решение для себя – кто из них тебе нравится сильнее, даже если ты захочешь вернуться к Вике, это не будет означать, что ты плохой человек. Осталось каких-то две недели, и мы уедем, разве ты не понимаешь?
– Понимаю, - понурив голову, ответил он, снова уходя в свои мысли.
Из-за очков на меня смотрели настолько наивные и чистые детские глаза, что я сразу поняла, его точно никто не осудит. Сон Чжин - другой человек, он никогда не сможет преподнести себя сволочью, как некоторые, потому что, несмотря на некую схожесть ситуаций, Женя использует слишком жестокие и эгоистичные методы. Сон Чжин же был просто потерянным человечком, трогательным, запутавшимся, которого хотелось поддерживающе потрепать по шевелюре и просто ласково сказать: «Не плачь, малыш, всё пройдёт, мама с тобой»… Несмотря на некоторую ироничность своих мыслей, я действительно ощущала нечто подобное, глядя на его безысходность, в которой был один-единственный выход:
– Ты ведь понимаешь, что Вика ещё сама не доросла до серьезных отношений. Помни, если ты выберешь её, то всё может повториться, - обратив свою мысль в простые рассуждения, сказала я осторожно. – Но всё может случиться и иначе, она ведь может измениться, - добавила я, в чём очень сильно сомневалась, но нельзя было показывать свою однобокую точку зрения, ведь Вика, в сущности, тоже не была ни в чем виновата. Ну, просто не сложилось…
– Понимаю, Аня, так что же мне делать? – слишком доверчиво для коварной меня спросил он.
– Сделать выбор, которого желает твое сердце, - красноречиво, чуть банально выразилась я, используя именно те слова, которые до него точно дойдут.
Сон Чжин – добрый и чуткий мальчик, он обязательно поймёт, просто, как и Вику, его нужно немного подтолкнуть. Глядя на их метания, я почувствовала себя бездушной скотиной, ведь моя симпатия к Юн Сону и Нам Юну и на четверть не стоила подобных переживаний. Похоже, что и такой старой и прожжённой кошёлке как я можно было чему-то поучиться у молодёжи. Я слишком рано повзрослела, пускай и никогда не была такой испорченной как Женя, но от того что во мне осталось мало искреннего, неподдельного я и страдала больше всего на свете. Ту теплоту, которую по отношению и к Ксюше, и к Вике испытывал Сон Чжин, можно было назвать лишь чистой и искренней, у него никогда бы не возникло мысли воспользоваться одной из них. Удивительна и прекрасна такая невинная любовь…