Корейский для начинающих
Шрифт:
— Мне казалось, что ты хоть отчасти должна быть рада подобному стечению обстоятельств, — он будто бы намеренно поймал мой испуганный взгляд. — Трудно понять тебя, кажется, что ты пытаешься оттолкнуть меня.
— Ты издеваешься? — удивленно спросила я. — Ты даже представить не можешь, насколько я счастлива хотя бы просто находиться рядом с тобой! — выпалила я и тут же зажала рот ладонью, выдав своё истинное состояние.
Юн Сон искренне засмеялся и взял меня за руку.
— Вот такой вспыльчивой ты мне нравишься больше. А то, спокойно принимая комплименты, не оправдываясь, ты меня немного насторожила.
—
— Узнаю тебя, — поддел он с улыбкой и на мгновение отпустил мою руку, чтобы переключить передачу, но затем вернул обратно. — Тебе нравится слышать комплименты, ты просто не умеешь их принимать, а надо учиться, — серьёзно, но как-то насмешливо сказал Юн Сон. — Ты слишком остро ассоциируешь себя с профессиональными художниками и музыкантам, думаешь, что тебе до них не дотянуться.
— Но ведь так и есть…
— Но ведь никто этого от тебя и не ждет. Сама говорила, что многие даже книжки не читают, так чего удивляться их восхищению твоими талантами?
— Не таланты это…
— Ну вот опять! — цокнул он.
— Я не оправдываюсь.
— Ты неисправима, но это лишь доказывает твою человеческую скромность.
— Я, по-твоему, скромная? — я усмехнулась и расплылась в счастливой улыбке.
— Скромность не всегда выражается в спокойном поведении. Зачастую такие люди просто не умеют преподнести себя в обществе, но это не показатель. Будучи личностью экспрессивной, можно оставаться скромным человеком. Это как раз о тебе. Тебе легко в обществе, но только не тогда, когда дело касается твоей личной жизни и стремлений. Тебя смущает это, но меня смущаться не надо.
Я задумалась о правдивости его слов, почему ему так легко видеть меня насквозь, словно он знает меня так долго? Может в силу опытности он умеет читать людей, а может я слишком открытая перед ним… Я так же чувствовала неудобство оттого, что Юн Сон слишком хорошо успел во мне разобраться.
— Сон Чжин сказал, что ты очень хороший человек и друг, что ты помогла ему кое в чём личном.
— Он ещё совсем ребёнок, а я… Я и не так опытна по жизни, да и не сделала для него чего-то особенного, просто помогла разобраться в чувствах, — вспомнила я с теплотой на сердце. — Он очень хороший и добрый мальчик.
— Дела любовные? — поинтересовался Юн Сон, сворачивая с трассы в район пляжа Кванали.
— А как же, — усмехнулась я.
— Мне казалось, что ты ещё сама молода…
— Ты хочешь узнать о моей личной жизни? С этой целью разговор затеял? — сообразила я и чуть обиженно добавила: — Мог бы просто прямо спросить.
По его улыбке я поняла, что попала в точку.
— Это, кажется, лежит в пределах того, что ты не очень любишь выставлять напоказ, — сразу же нашелся он. — Поэтому настоящую тебя мне приходится узнавать посредством хитрости.
— Скорее, провокации, — засмеялась я.
— Ты голодна? — Юн Сон вдруг отчего-то решил перевести тему.
— Немного, но не хочу идти в людные места. Не хочешь прогуляться там, где поменьше народу?
— Знаю одно симпатичное пустынное место, — поведал он, но, к несчастью, точно из-ниоткуда в бэху врезалась стена дождя. Ливень оказался настолько сильным, что
— Почему дождь всегда мешает нам? — вслух высказал он мысль.
— Не мешает, Юн Сон, скорее, наоборот, — приподняв уголки губ, сказала я, пристально взглянув на него.
Поначалу на его лице читалось непонимание, но сообразил, что я имею в виду, он довольно быстро.
— Ты хочешь ко мне в отель? — удостоверился он прямолинейно, но тут же закатил глаза, увидев моё смущение.
— Я не это имела в виду, просто в прошлый раз из-за дождя у нас не было выбора… Я опять ерунду несу… В общем я…
— Я понял тебя, — серьёзно ответил он, а я и не заметила, как мы подъехали к въезду на подземную парковку отеля. — Закажем еду в номер?
Я отвела взгляд и едва заметно кивнула, чувствуя, как розовеют щёки; всё равно рано или поздно мы бы оказались у него, не в чимчжильбане же ночевать? Да и как самой себе признаться, что я просто хочу уснуть в его объятиях? Испачкав голень о влажный порог машины, я стала отряхиваться, всё ещё ощущая неловкость и радость, что этот человек находится рядом со мной. Когда мы поднимались на лифте, я смотрела на Юн Сона с какой-то щемящей душу благодарностью и вдруг оказалась в его объятиях.
— Два дня хотел сделать это, — прошептал он ласково, доверчиво поцеловав меня в лоб.
— Я очень рада тебя видеть, — точно так же негромко сказала я, вдыхая запах его волос и едва ощутимого приятного парфюма.
Что со мной творится? Ещё никогда я не ощущала себя настолько на своём месте, словно так всегда и должно было быть. И самое главное, что я чувствовала с его стороны такую же отдачу, невероятное тепло и нежность.
Номер оказался довольно просторным, но однокомнатным: зона гостиной отделялась от спальни стоящим спиной к кровати диваном, перед которым на стене висела плазма с парой картин по бокам, напольные неяркие светильники создавали атмосферу уюта, и, опуская скромность обстановки, номер едва ли можно было назвать дешевым. Юн Сон привык к комфорту и, несмотря на то, что вряд ли сам себе готовил, кухня здесь была, правда состояла лишь из холодильника, мойки и микроволновой печи, роль разделочного столика выполняла стиральная машинка. Небольшой столик с парой стульев располагался там же. Невзирая на незнакомую обстановку, я зашла будто к себе домой, наверное, это было следствием присутствия дорогого мне человека.
— Чего бы тебе хотелось поесть? — поинтересовался он, стягивая с плеч кардиган.
— Курицы, — ответила я, вспомнив, что сидя на улице возле общаги так и не успела дождаться доставщика еды.
— Мне казалось, что она тебе надоела, — вспомнил он.
— Если хочешь что-то другое…
— Нет, курица — отлично, — перебил он. — Неострая, так?
— Терияки, — озвучила я свои вкусовые пристрастия, когда он уже набирал номер на стационарном телефоне, висящем в кухне.
Пока мы ждали доставку, включили телевизор и уселись на диван, Юн Сон сам пристроил мою голову у себя на плече и посмеивался над юмористической передачей, где показывали какие-то сценки. Я рассмеялась над потугами толстяка влезть в узкие джинсы в магазине под комментарии бегающей вокруг продавщицы: «Ачжощи, чаль оульрёйо*!».