Коричневый Предел. Там, где зимуют раки
Шрифт:
— Не знаю, не знаю, Заххар. Мне это всё не нравиться.
— Дорогая моя, но я ведь должен лететь — дракона пригласила нас всех, и отказаться сейчас я не могу. Когда мы вернёмся — неизвестно, а вдруг ты родишь в это время? Мне бы не хотелось пропустить этот момент. К тому же с нами будут лучшие маги Арлила — отец Лазурий, император Шамри, Кастин. Поверь, всё будет хорошо. Я умоляю тебя, соглашайся.
Софья была женщиной умной, и все доводы мужа казались ей притянутыми за уши. Она чувствовала, что Заххар что-то недоговаривает, и пыталась понять — почему он это делает? Но, видя, как супруг старательно выкручивается, Софья не стала докапываться до истины.
— Хорошо, я лечу с тобой, хотя и не понимаю зачем. Тогда уж и всех наших детей возьмём.
— Ну конечно, родная моя! — Заххар кинулся целовать жену. — Именно это я и хотел предложить.
Град нежных поцелуев покрыл лицо, плечи и руки женщины.
— Всё, всё, довольно, — смеясь, Софья легонечко оттолкнула мужа. — Пусти, медведь. Пойду собирать наши вещи.
Она ушла, а у премьер-министра, словно камень с души упал. Он поторопился обратно в кабинет, чтобы поговорить с Грэмом о предстоящем перелёте, и в первую очередь о безопасности Софьи.
Ни император, ни отец Лазурий со своим семейством не стали перемещаться домой за вещами. Всё необходимое и так находилось с ними, а лишний раз смотреть в глаза тем, кого они покидали навсегда, не позволяла совесть. Сутки, отведенные Матерью драконов, каждый из них потратил на своё усмотрение.
Рано утром следующего дня, пока остальные обитатели особняка премьер-министра спали, двенадцать человек и дракона собрались в кабинете премьер-министра.
— Что за необходимость так скрытно и так рано вылетать? — зевая, спросила сонная Кира.
— Я тоже не понимаю, — поддержала её Софья.
— Так надо, — Заххар посмотрел на жену, прося взглядом не задавать больше вопросов.
Закрыв кабинет на ключ, премьер-министр кивнул отцу Лазурию, и тот, с помощью Кастина, императора Шамри, Вашека и Матери драконов открыли портал на Ангриарские горы. Первыми шагнули Валдек и император Шамри, следом юноши, затем Софья, Кира и Ши'А и отец Лазурий.
— Грэм, идёт, — позвал друга Заххар.
— Обо мне не переживай, — отозвался дварх, — не успеешь глазом моргнуть, как я уже буду на борту челнока.
Премьер-министр с болью в душу оглядел на прощанье свой кабинет.
— Простите, если сможете, — сказал он и шагнул в портал.
Солнце струилось сквозь мохнатые ветви ангриарских сосен. Чистый воздух горного леса тут же вскружил голову людям, ступившим на его территорию. Софья пошатнулась, но Охотник и Барс успели подхватить её под руки.
Оставленный драконой челнок стоял на прежнем месте, на большой поляне, окружённой соснами. Корпус из блестящего чёрного сплава, нагретый под лучами солнца, походил своей формой на вытянутый по горизонтали эллипсоид. Как и предупреждала дракона — он оказался совсем небольшим, чуть больше фургона. Сбоку открылся люк, и довольный голос Грэма объявил:
— Дамы и господа, прошу всех на борт космолёта. Наш рейс…
— Грэм! — резко прервал его Заххар. — Прекрати!
Дварх в ответ не произнёс ни слова, только звучно и протяжно вздохнул. Первой поднялась Ши'А, следом за ней прошли Софья, и дракона усадила её в свободное кресло второго пилота. Следующей зашла Кира и села на пол, возле приёмной матери. Затем дракона разместила ребят, императора Шамри и отца Лазурия. Премьер-министр и Валдек замыкали группу, но войти в сам челнок они не смогли — им не хватило места.
— Не может этого быть, — растерянно произнесла Ши'А. — Мне казалось, что человек пятнадцать точно войдёт…
— Что-то случилось? — заволновалась Софья.
— Я сейчас всё узнаю, — ответил отец Лазурий и вышел из челнока.
Первое, что он увидел — растерянные лица Матери драконов, Валдека и премьер-министра.
— Как это всё нелепо, — только и сумел произнести старый маг, когда узнал причину заминки. — Но что-то ведь можно сделать? Должен ведь существовать какой-то выход из ситуации? Давайте, мы потеснимся ещё, чтобы найти вам место.
— Нет, — покачал головой премьер-министр, — челнок и так сильно перегружен, а я вешу не мало, к тому же лететь в дико стеснённых условиях несколько суток — немыслимо.
— Полностью согласен, я тоже против того, чтобы стеснять остальных, — поддержал Заххара бывший Оруженосец.
— Но мы не можем оставить вас тут на верную смерть, — отец Лазурий отказывался верить в происходящее.
— Не медлите, прошу вас, — обратился Заххар к драконе. — Софья уже догадалась, что это не визит вежливости на Регнал. Ещё минута, и она откажется лететь. Я остаюсь, понимая, чем для меня всё закончится. Но это не важно — прошу, спасите мою жену и дочь.
— В таком случае, я остаюсь с вами, дорогой мой Заххар, — слова старого мага были полны решимости.
Меньше всего Заххару хотелось терять драгоценные секунды на спор с отцом Лазурием. Зная характер своей жены, он боялся, что она выйдет из корабля, и потом уже никакими сказками не заставить её вернуться обратно. Тогда или придётся говорить ей правду, а этого Заххар хотел меньше всего, или чуть ли не силой возвращать на корабль.
— Нет, отец Лазурий, — возразил премьер-министр, — вы летите вместе со всеми. Вы маг, и сила ещё понадобится. А кто я? Простой человек, без какого-либо магического дара. Ни моя жизнь, ни смерть — ничего не изменит. Вы же сможете потом помочь в восстановлении нашей планеты.
— О чём спор? — вмешался Валдек. — Остаться должен я. Тем более что магия и меня обошла стороной.
— Протестую, — возразил старый маг. — Ты о сыне подумал?
— А кто-то забыл о внуке?
Их спор угнетал Заххара Тоина. Он понимал, что не имеет права вмешиваться, но и затягивать с отлётом тоже нельзя.
— Пойми, когда вернётся Найяр, ты будешь ей необходим. Это раз. Два — Вашеку нужен отец. Я старый, и не смогу дать парню то, что сможешь ты. И потом, если я останусь с Заххаром, то у него будет возможность умереть достойно. Как только я почувствую приближение магии Мёртвых, убью сперва его, а потом и себя. Вы же, оставшись вдвоём, превратитесь в безумных, и накинетесь друг на друга, подобно бешеным псам. Ты хочешь принять дикую и позорную смерть? Хочешь подвергнуть этому Заххара? Спор окончен, я остаюсь.