Коро-коро Сделано в Хиппонии
Шрифт:
— Так а ты здесь при чем?
— Да ни при чем. Пару месяцев назад машину ей продал.
— Чё, сдурел? Ты же с такими не связываешься!
— Ну, э-э… Кто ж знал? Она тогда здесь только появилась. А у ней на лбу не написано, чем она себе на вибраторы зарабатывает.
— А кстати… симпатичная хоть?
— Да ну ее в баню! Стервозная, сука, и страшная, как моя смерть.
О Маме Ане в Ниигате говорили много. Но именно такие слухи расползаются куда быстрее фактов, и что там произошло на самом деле, точно не знал никто. Полиция
Однажды «мама» хабаровских проституток отправилась в Японию, чтобы пустить там корни.
Случилось это в предкризисном 97-м. Когда в кабаках и дискотеках Хабаровска скопилось критическое число смазливых девиц, жаждущих рвануть на заработки за границу. Как можно скорее — и буквально любой ценой. Но никто не решал проблем молодежи, не помогал претворять в суровую жизнь мечты уходящего детства. Ни компьютеров, ни Интернета на вооружении хабаровских сутенеров еще не значилось.
И только Мама Аня, ветеранша интуристовского андерграунда, еще с советских времен — вручную! — вела и расширяла свой уникальнейший каталог. Женские имена, адреса, телефоны, возраст и цвет волос, габариты, характер, привычки, а также отзывы, краткие досье и доходы особо солидных клиентов наполняли, как кровью, эту живую, регулярно пополнявшуюся базу данных. Идеальную Матрицу — Сеть Интимных Услуг быстрого развертывания на любой подходящей для этого территории.
К лету 97-го Мама Аня окончательно разобралась с территориями. И поняла, что ее время пришло.
Почему она выбрала именно Ниигату — догадаться несложно.
Во-первых, одними лишь самолетами из Хабаровска и Владивостока сюда можно забрасывать до ста единиц секс-десанта в неделю. О пароходах, девчонки, даже не говорим! Вот только в тусу впишемся, японских папиков на визы разведем — и по коням…
Во-вторых, сверхскоростные поезда из Ниигаты за какой-нибудь час-другой перекинут вас в любой мегаполис Японии. Клиентура растет как на дрожжах! И сваливаешь моментально, если на хвост присели…
В-третьих, приморская автомафия, прочнее других осевшая именно в Ниигате, всегда рада помочь нашим дамам за границей. И словом, и делом. Правда, мальчики? Куда вы на хрен денетесь, кобели поганые…
В общем, как выразился Иосич, «закрепись эта сучка здесь, в Ниигате — весь остров Хонсю встал бы навытяжку, как похотливый ягненок перед стаей голодных волчиц».
Понятно, для возведения таких фортификаций «упадать» на японскую землю следовало основательно и надолго. И чтобы с борделями региона связь наладить. И чтоб за визу голова не болела. И чтоб никакие полиции-иммиграции даже близко унюхать ничего не смогли — хотя бы первое время.
Иными словами, Маме Ане до зарезу потребовался вид на жительство в Стране Восходящего Солнца. А для простой русской бабы единственный способ его заполучить — это выскочить за какого-нибудь завалящего японского мужичонку.
За мужичонкой дело
Дальше все развивалось как по нотам великого Моцарта. Которого, кстати, в Японии очень любят. Лично я, пока там жил, собрал аж пять дисков «Реквиема» в исполнении разных наций. Всё искал вариант по душе и не находил. Ленинградцы, помню, несмотря на латынь, по инерции тянули свою нетленную оперу «Хованщина». Берлинцы как-то уж очень жестко претендовали на единственно верное пропевание Истины. Японцы исполняли слишком старательно, чтобы меж нотами и голосами мог уместиться хоть чей-либо дух. И только Лондонская филармония выдержала, на мой взгляд, очень верную интонацию. Сдержанно-скорбную и аккуратную, точно скальпель патологоанатома, нацеленный из бездны отчаяния прямиком в Небеса.
В такой вот «джентльменской» манере и попытались общаться молодожены. Полусотни английских слов им для этого вполне хватало. Никакого надрыва, ничего лишнего. Неукоснительное соблюдение жанра. И в самом деле, чем не семья? Жена поставляет японцам красивых русских баб. А муж продает заезжим русским подержанные японские колымаги. О брачном ложе или барбекю на острове Садо никто и не вякает. У каждого свой бизнес, никаких претензий. Казалось бы, живи — не хочу…
Но уже через пару дней после свадьбы кормилец напомнил жене о «приданом».
— Да погоди ты! Сейчас на девочках сделаю — отдам! — пообещала ему благоверная. Поскольку «прям-таки щас» оговоренной суммой не располагала, а «вписаться в здешнюю тусу» требовало еще пару недель.
Муж покорно подождал еще две недели. Потом еще две. А затем влез в очередные долги — и вопрос снова встал колом под ребро.
— Where is the money, Anna?! — грозно, как только мог, закричал щупленький Хонда-сан. И простыми английскими словами поклялся Маме Ане, что в случае обмана пойдет куда следует и расскажет, чем его супруга-иностранка занимается на самом деле.
Поздним июльским вечером от пассажирского причала Ниигаты отходил огромный белый паром «Сиракаба». Он держал курс на Садо — остров диких пляжей, мекку отдыхающих-по-субботам и знаменитую столицу японского барабан-шоу.
«Время в пути — два с половиной часа, на протяжении которых вы можете полюбоваться морскими закатами и незабываемыми пейзажами берегов Японского моря», — вещал супервежливый женский голос из динамиков бортового радио.
Вечерело. Солнце, бесформенное от жары, все больше размазывалось по горизонту. В наступающих сумерках на палубе с теневой стороны было уже почти ничего не видно.