Король Бонгинды

Уоллес Эдгар

— Как далеко до дома судьи? — спросил Селби.

— Около 20 минут быстрой ходьбы. Путь легкий, если вы пойдете боковой тропинкой через лес Биддлей, — ответил начальник. — Я могу послать человека с вашим чемоданом.

— Я пойду, пожалуй, коротким путем, — сказал Селби. — Покажите мне дорогу.

Начальник станции дал ему нужные указания: нужно было пройти два коттеджа, потом идти четверть часа по дороге и затем свернуть у околицы и идти по тропинке вдоль окраины леса. Дом судьи был в самом конце тропинки.

В небе еще серел свет, когда Селби быстрым шагом пустился в путь. Он дошел до второго из коттеджей

и, увидев человека у калитки, еще раз спросил у него о дороге. Было достаточно светло, чтобы различать дорогу, желтевшую при свете луны. И, хотя луна бросала смутные тени, невозможно было сбиться с пути и потерять из виду черную ленточку, которая вела к лесу. Где-то невдалеке запел соловей, и Селби остановился, чтобы послушать.

Как бы в знак протеста, соловей перестал петь. Селби улыбнулся и продолжал путь в тишине. В самом лесу тропинку было труднее различить. Но он скоро привык к темноте и продвигался вперед безошибочно.

То, что последовало, было совершенно неожиданно. Он уже почти вышел из леса и увидел желтый свет незанавешенного окна. Заслышав шорох позади себя, он обернулся.

Не успел он это сделать, как огромная рука обвилась вокруг его шеи, чей-то локоть сдавил ему подбородок и большая, скверно пахнущая ладонь закрыла ему рот и нос. Он попробовал вырваться, но почувствовал себя ребенком в этих страшных объятиях. Скрипучий голос произнес над самым его ухом:

— Ты пришел вовремя, белый человек! Сегодня ночью ты умрешь!

Глава 13

Убийство

Селби не был слаб. Обладая хорошей атлетической тренировкой, он умел сберегать силу. В эту минуту опасности он обратил внимание на одно странное обстоятельство.

У схватившего его человека на одной руке были широкие железные браслеты, кончавшиеся большим болтавшимся кольцом.

Схватив со всей силой обнимавшую его руку, Селби быстро повернул ногу назад и уперся ею в пятку этого человека. Потом, напрягши все тело, он дернулся назад. Это был старый прием джиу-джитсу, и от его успеха зависела жизнь Селби.

Ужас сказал что-то на языке, которого Селби не понимал. В голосе его Селби почуял тревогу и злобу. Он пробовал спастись. Но равновесие уже было потеряно, и оба с грохотом упали на твердую дорожку, причем Джума оказался под Селби. У всякого другого человека при таком падении был бы проломлен череп. Но Джума был лишь временно оглушен, и Селби вовремя вскочил на ноги, чтобы увильнуть от объятий ужасных лап.

Ужас с ревом бросился на свою добычу, размахивая огромными руками и раскрыв свою широкую звериную пасть, в которой торчали большие белые клыки. Он больше походил на животное, нежели на человека, и на мгновение Селби стало страшно. Но затем он размахнулся правым кулаком, метясь в живот своего противника, в самое чувствительное место. Удар пришелся впору, и на секунду напор противника был ослаблен.

Селби нужна была именно эта секунда. Он выхватил браунинг. Но в этот момент ужасное существо повернулось и бросилось в кусты.

Селби выстрелил раз, два. Звуки выстрелов показались оглушительными в тишине ночи.

Он подождал еще немного, потом, услышав шорох в кустах, выстрелил в том направлении. Вскоре снова послышался шорох.

Ужас скрылся, и преследовать его теперь было безумием. Немного погодя Селби услышал

звук, которого он ждал. Звук этот донесся с большой дороги, по ту сторону коттеджей. Это был мягкий стрекот автомобиля… Селби мельком увидел свет от его передних фонарей. Автомобиль быстро умчался прочь.

Минут десять Селби сидел на поваленном дереве, стараясь отдышаться. Нападение было до того неожиданно, напряжение так велико, что ему понадобилось время, чтобы окончательно прийти в себя.

Вдруг он услышал громкий голос со стороны дома. Подумав, что судья мог встревожиться, он быстро пошел навстречу человеку, который кричал.

Кто-то спросил:

— Это судья Уоррен?

— Нет, это мистер Лоу! — прокричал Селби.

Он поравнялся с кричавшим и увидел, что это был лесной сторож.

— Судья ожидает вас, сэр. Он сказал, что пойдет навстречу вам. Вы видели его?

Страх закрался в сердце Селби.

— Боже мой! Он пошел мне навстречу? Вы уверены в этом?

— Совершенно уверен, сэр. Он прошел мимо меня четверть часа тому назад. Он сказал, что пойдет на станцию.

— Достаньте фонари и людей! — быстро сказал Селби.

— Что-нибудь случилось, сэр?

— Делайте, что вам говорят! Поторопитесь.

Немного спустя он увидел тусклые огоньки приближающихся фонарей. К нему подошли три человека: сторож, один из арендаторов судьи и слуга последнего. Они молча двинулись назад по тропинке.

— Обыщите тщательно кусты.

Поиски их продолжались недолго.

Селби услышал возглас одного из людей и подбежал к нему.

При свете фонаря он увидел повернутое кверху лицо с большими кровоподтеками. Мертвые глаза были обращены к луне. Вопросы были излишни. Судья Уоррен был мертв.

Пока один из людей звонил в полицию, Селби обыскал местность. На земле виднелись следы борьбы. Шляпа судьи была, найдена под кустом. Его сигара, еще тлевшая, лежала неподалеку. Селби наклонился и осмотрел тело. Шея была сломана, но причиной смерти были, очевидно, ужасные раны на голове.

Судья Уоррен так и не узнал, должно быть, кто напал на него.

Осмотр одежды удостоверил, что содержимое карманов было украдено. Часы, цепочка, бумажник, даже ключи судьи — все пропало.

Прибытие полиции освободило Селби, и в сопровождении местного инспектора он произвел обыск и в доме. Он обнаружил, что убийца не пытался войти в дом, хотя стеклянная дверь, которая вела из библиотеки на лужайку перед домом, была настежь открыта.

Селби, однако, сделал одно открытие. Судья был, очевидно, человеком педантичным. Полки в библиотеке были заполнены большими, одинаково переплетенными тетрадями с газетными вырезками. Вырезки эти относились к процессам в Австралии, в которых покойный принимал участие как адвокат. Внимание Селби привлекла одна из этих тетрадей, лежавшая открытой на столе в библиотеке. Очевидно, судья освежал свою память, так как рядом с тетрадью лежал лист бумаги, испещренный карандашными пометками. Селби зажег лампу на столе и стал внимательно изучать записи на листке бумаги. Некоторые слова были неразборчивы. Все пометки относились к «Кинтону» и «Кларку». Взглянув на открытую тетрадь с вырезками, Селби увидел, что там шла речь о процессе двух человек, носивших эти имена. Одна фраза, написанная карандашом на бумаге, более разборчивая, чем другие, бросилась ему в глаза.