Король драконов и Принцесса-Апельсин
Шрифт:
– Обычно люди боятся нас, – продолжал Тюнвиль, – но вы, похоже, не знаете страха…
– Ну почему же? – возразила я, обмакивая в соус лепёшку и с удовольствием закусывая. – Боюсь. Кто же не испугается грозного короля драконов?
Рихард еле заметно дёрнулся, но Тюнвиль опять заговорил:
– Значит, вы мастерски держите себя в руках, принц. Я не вижу в вас никакого страха.
– Благодарю, – ответила я коротко.
– Не за что, – улыбнулся Тюнвиль. – Приятно встретить бесстрашного человека. Это такая редкость, знаете ли. Такая же редкость,
Я тут же вскинула на него взгляд, и брат короля поспешил меня успокоить:
– Не подумайте ничего плохого, ваше высочество. Мы не хотели обидеть ни принцессу, ни вас. Ещё вина?
– Наливайте, – я подставила бокал и спросила: – А где вы были всю субботу? Решили поплавать? Ваше величество не наплавался на рыбалке?
– Плавали, – подтвердил Тюнвиль и туманно пояснил: – Это что-то вроде ритуала – поплавать в субботу.
– Нашли, кого искали? – продолжала расспрашивать я.
Драконы переглянулись, и Тюнвиль, помедлив спросил:
– О ком речь, принц? Кого нашли?
– Ну не зря же вы общупали на площади всех девиц Солерно, – сейчас я чувствовала себя необыкновенно смелой. Наверное, могла бы даже полететь, если разбежаться посильнее. – Я так понимаю, искали какую-то особенную?
– Всего лишь дарили подарки, – возразил герцог, как ни в чём не бывало, а король налил себе ещё вина.
– Ах, всего лишь… – протянула я, ничуть им не поверив.
– Но кое-кого мы, действительно, нашли, – Тюнвиль хитро прищурился, и я сразу заподозрила каверзу.
Брат дракона хлопнул в ладоши, музыканты заиграли громче и веселее, полог шатра приподнялся, и внутрь проскользнули четыре стройные женщины, одетые в полупрозрачные шаровары, и прикрытые на груди только лишь бусами. Грациозно извиваясь и поводя бедрами, женщины вышли на середину и закружились в зазывном танце, встряхивая распущенными волосами и звеня браслетами.
– Ваша жена порадовала нас танцем, – сказал мне Тюнвиль вполголоса, – и мы решили порадовать вас в ответ. Вам нравится, ваше высочество?
Танцовщицы извивались, как змеи, и каждое их движение говорило о любовном томлении, хотя лица были испуганными, а улыбки казались нарисованными на алебастровых масках.
– Вам нравится? – вкрадчиво повторил герцог.
– Зрелище, не лишённое приятности, – ответила я сдержанно. – Но мы в Солерно предпочитаем более достойные развлечения.
– Поминки, например, – подал голос король Рихард впервые за вечер.
Я резко повернула голову, оторвавшись от созерцания полуголых танцовщиц и переведя взгляд на короля. Он тоже смотрел на меня, глядя поверх бокала, и чёрные глаза горели мрачным огнём.
– Поминовение – это не развлечения, – сказала я, и не подумав почтительно потупиться. – Это – дань памяти и любви. Но вряд ли вы сможете это понять, ваше величество.
– Почему же? – поинтересовался он, довольно неудачно прикрыв издевку вежливостью.
– Потому что всем известно, что у драконов каменные сердца, – я в свою очередь даже не потрудилась придать своему ответу хотя бы видимость вежливости. – Разве каменное сердце может знать что-то о любви?
В первую секунду мне показалось, что сейчас король набросится на меня и вцепится в горло. Он даже клацнул зубами, подавшись вперёд, но Тюнвиль подлил вина в бокал брата, и тот соизволил улыбнуться и сказал, обращаясь ко мне:
– Зато оно никогда не узнает боли и тоски. Вот в чём преимущество каменного сердца драконов перед человеческим.
– Боли боятся только трусы, – не сдержалась я.
– Послушайте… – начал Тюнвиль, но король перебил.
– Боли не боятся только дураки! – рыкнул он и расхохотался.
Этот смех прозвучал так странно и страшно, что танцовщицы позабыли об обольстительной пляске и завизжали, бестолково сбившись в кучу, а один из музыкантов уронил бубен.
Пока король смеялся, мы все смотрели на него, как заворожённые. Точно так же можно было смотреть на хохочущего тигра или на смеющуюся акулу. Жутко, но красиво. И я вдруг подумала, что Рихарду идёт его борода, хотя до этого всегда считала бороду признаком варварства и неопрятности. Но ведь природа наградила мужчин этим украшением, так почему они должны идти против природы?..
– Судя по всему, вы знаете, что такое боль, ваше величество? – спросила я, и король сразу перестал хохотать.
– Вы мне нос сломали, ваше высочество, – напомнил он.
– Но не прошло и двух дней, а ваш нос в полном порядке, – я не удержалась и задала вопрос, который уже давно меня волновал. – А вот шрам у вас на шее – старый. И он почему-то не исчез…
– А вы всё заметите, – огрызнулся Рихард и подставил бокал, требуя ещё вина.
Танцовщицы ожили и продолжили свою обольстительную пляску, правда, теперь двигались немного неуклюже, а руками махали, как ветряные мельницы, и косились на короля, как кролики на волка.
Я подождала, но ответа от дракона так и не получила, поэтому снова спросила:
– Об этом нельзя спрашивать?
Рихард переглянулся с братом, и герцог Тюнвиль коротко ответил:
– Нельзя.
«Это значит, что есть средство, против которого даже драконы не устоят», – подумала я, и аж в ладонях зазудило – так захотелось узнать эту тайну.
Но Тюнвиль уже подливал вина, принесли новую порцию жареного мяса, и Лионель больше не сидел мрачным, а таращился на круглые зады женщин, которые выписывали ими восьмёрки.
– В позапрошлом году я был в Анжере, – сказала я Тюнвилю, – и там видел герцога ди Амато. Он тоже дракон, но не слишком похож на вас. Почему?
Рихард сделал вид, что ничего не слышит, начав хлопать в ладоши, чтобы подбодрить танцовщиц, а Тюнвиль объяснил:
– Мы все принадлежим к одному народу, но связаны очень дальним родством. Так и вы – одной крови с прежним королём, но вряд ли слишком похожи.
– А, так вы не родня, – протянула я.
– Наши семьи разделились много веков назад, – Тюнвиль был очень разговорчив, но меня это полностью устраивало.