Король гордости
Шрифт:
Я шумно переворачивала страницы, пока боролась со своими безудержными эмоциями. Давление в моем горле ослабло, когда я остановилась на предпоследнем пункте.
— Заниматься частой и интенсивной сексуальной активностью, когда чувствуешь себя застрявшей, — читаю я вслух. — Помимо всего прочего, оргазмы стимулируют творчество. — Я бросила подозрительный взгляд на Кая, который ответил мне таким же невинным взглядом. — Хм. Интересно, кто это придумал.
Его улыбка растекалась так же медленно и расплавленно, как теплый мед.
—
Моя любовь.
Мир вокруг нас погрузился в устрашающую тишину. Не щебетали птицы. Ни одна волна не разбивалась о далекие берега. Даже ветер стих.
Кай много раз называл меня любимой раньше, но он никогда не называл меня своей.
Одно слово. Два письма.
Иногда они имели решающее значение.
Улыбка Кая сменилась пониманием. Напряжение закралось между нами, обвиваясь вокруг моего торса и оседая в груди, как бетонный груз.
Это не было неприятно, но это было молчание, настолько пропитанное смыслом, что заглушало любые признания, скрывающиеся под поверхностью. Мы не были готовы к таким разговорам.
Я сменила тему, прежде чем пауза затянулась до того, что нужно признать.
— Что ж, давай посмотрим, как обстоят дела с другими твоими предложениями, прежде чем мы проверим теорию оргазма, — сказала я беспечно. — А как насчет тебя? Как продвигаются переговоры с Мишрой?
DigiStream был одним из многих пожаров, которые Каю пришлось тушить из-за фотографий National Star. Я думала, что с их стороны было лицемерием так сильно заботиться о том, с кем он проводил свое свободное время, когда их генеральный директор попал в больницу из-за передозировки наркотиков, но что я знала? Я была всего лишь барменом. Бывший бармен, если я в ближайшее время не найду новую работу.
Кай переместился, и просто так мир с ревом вернулся. Вернулись звуки птиц и океана, и ветер отбросил пряди волос мне на лицо. Напряжение растаяло, как ледяные лужицы под лучами солнца.
— Они сместили Уидби с поста генерального директора два дня назад, — сказал он. — Мишра официально заменил его и сокращает ряды, что означает, что я фактически вернулся к исходной точке. Там царит хаос.
— Почему он так неохотно соглашается на сделку, когда его соучредитель был так готов подписать? — Мы с Каем не часто говорили о его работе. Он сказал, что это наскучит мне, и я всем сердцем согласился, но мне было искренне любопытно узнать о сделке с DigiStream.
— Уидби был легким. Он хотел заполучить деньги. Мишра — пурист. Он не хочет уступать контроль над DigiStream корпорации, которая, цитирую без кавычек, распотрошит его.
Я тщательно подбирала свои следующие слова.
— Ты выпотрошишь его?
— Не совсем так. Их успех во многом проистекает из их культуры и командной динамики. Я не хочу все испортить, — сказал Кай. — Но все приобретения требуют той или иной формы
— Это и есть камень преткновения, — предположила я.
Кай опустил подбородок в знак подтверждения.
— Самый большой из них. Мишра беспокоится об интеграции. Он хочет заключить сделку, при которой DigiStream будет работать точно так же, как сейчас. Очевидно, что это невозможно. Даже если бы я согласился, члены правления этого не сделают. Они должны утвердить стратегический план для всех новых приобретений.
— Есть ли способ предложить уступки по конкретным изменениям, о которых он беспокоится, вместо общего соглашения?
Брови Кая взлетели вверх.
— Возможно. Детали немного сложны, но мы работали над аналогичным планом до того, как отстранение Уидби отодвинуло переговоры на второй план. — Легкая улыбка тронула его губы. — И ты говоришь, что не любишь говорить о делах.
— Я не знаю. Это усыпляет меня в девяноста процентах случаев. Тебе повезло, что этот разговор попадает в оставшиеся десять процентов. — Его смех вызвал ответную улыбку на моем лице, но она исчезла, когда я отважилась задать свой следующий вопрос. — Я не говорю, что это произойдет, но гипотетически, что произойдет, если ты не выиграешь?
— Я сохраню свой титул и положение, но стану посмешищем. — Его лицо превратилось в камень. — Другие кандидаты могут вернуться к своей работе и продолжать работать, потому что они в любом случае были рискованными кандидатами. Я Янг и навсегда останусь известен как человек, который потерял компанию своей семьи из-за постороннего.
— Ты по-прежнему будешь крупным акционером, — указала я. Я просмотрела это. Кай контролировал более четверти акций компании, уступая только своей матери.
— Это не одно и то же. — Мускул дернулся на его челюсти, прежде чем он разгладился. — Люди помнят лидеров, а не избирателей.
— Думаю, люди будут помнить тебя, несмотря ни на что, — сказала я. — Ты побил рекорды даже в качестве не генерального директора, а есть много руководителей, которые дерьмово справляются со своей работой. Твои достижения значат больше, чем титул.
Выражение лица Кая смягчилось. Он открыл рот, но зазвонил мой телефон и прервал разговор, прежде чем он смог ответить.
Имя звонившего вызвало удивление и замешательство.
— Это Алессандра.
Мы были дружелюбны, но я не могла придумать причину, по которой она позвонила бы мне ни с того ни с чего.
— Ответь, сказал Кай. — Должно быть, это важно, если она звонит в выходные.
В конце концов любопытство победило. Я перешла на другую сторону террасы и ответил на звонок.
— Привет.
— Эй. Ты свободна говорить прямо сейчас?
Я взглянула на Кая и свой недоеденный ланч.
— На некоторое время. Что случилось?