Король гордости

Хуан Ана

Волна желания защитить поднялась в моей груди. Я слегка сжал ее руку, и она ответила мне тем же.

Рот моей матери поджался.

— Да. Кларисса понимает характер свидания и согласилась помочь. Нам нужно восстановить твой имидж. Помогает любая мелочь, особенно так близко к голосованию.

— Я едва ли думаю...

— Ты должен это сделать.

Три пары потрясенных глаз повернулись к Изабелле, включая мои.

— Прошу прощения! — Спросил я, уверенный что ослышался.

— Ты должен это сделать, — повторила она. — Ты и Кларисса оба знаете,

что это ненастоящее свидание, что решает проблему с тем, чтобы увлечь ее. Это пиар-ход, и если он поможет тебе выиграть голосование, то это того стоит.

Тень одобрения пробежала по лицу моей матери.

— В кои-то веки мы пришли к согласию.

— Это хорошая идея, — вмешалась Эбигейл. — Одно свидание равно, по крайней мере, неделе прессы.

Иисус Христос.

Мне не нравилась идея использовать Клариссу для достижения своих собственных целей. Это было безвкусно, но я знал, как работают средства массовой информации. Каждая мелочь действительно помогала.

— Прекрасно, — сказал я, удивляясь, как моя трудовая жизнь перешла от слияний к рекламным трюкам. — Одно свидание. Я сделаю это.

Я только надеялся, что это не вернется, чтобы укусить меня за задницу позже.

Через два дня после визита моей матери и сестры я, стиснув зубы, навестил Ричарда Чу в его доме на Пятой авеню. После первоначальной неприязни, последовавшей за их неожиданным приездом, мы вчетвером, включая Изабеллу, отложили в сторону наши разногласия, чтобы согласовать мой план на следующие две недели. Первым шагом было пиар-свидание с Клариссой. Вторым шагом была встреча лицом к лицу с самым влиятельным членом правления компании.

Как сказала моя мать, уход Тобиаса немного ослабил давление, но я не мог позволить себе самоуспокоенности.

— Это настоящий сюрприз. — Ричард сложил руки на животе и посмотрел на меня с удивлением. Нотка триумфа блеснула в его глазах, заставив мой желудок перевернуться. — Бесстрашный Кай Янг ищет меня в моем доме. Какая честь.

Моя челюсть сжалась, сдерживая резкий ответ.

Я ненавидел старый, затхлый запах его офиса.

Ненавидел самодовольное выражение его лица.

Больше всего я ненавидел необходимость красться к нему за помощью, как бездомная собака, выпрашивающая объедки.

Часть меня предпочла бы спрыгнуть с Бруклинского моста, чем преклонить колено, но на карту было поставлено нечто большее, чем моя гордость. По крайней мере, это было то, что я продолжал говорить себе.

— Нам нужно многое обсудить. — Моя улыбка скрывала мое отвращение. — Я уверен, что ты согласишься.

— Забавно, как тебе хочется поговорить сейчас, когда на кону твое будущее. — Ричард поднял кустистую седую бровь. — Ты, конечно, не хотел слушать меня, когда я сказал, что мы движемся слишком быстро со всем этим цифровым шумом.

Потому что твой совет устарел

больше, чем твой вкус в декоре.

Его кабинет можно было бы целиком превратить в музей экспонатов конца двадцатого века, и никто бы и глазом не моргнул.

— Поскольку Тобиас выбыл из борьбы, в наших обоих интересах работать вместе, — сказал я, уклоняясь от его язвительного замечания. — Мы с тобой оба знаем, что я лучше всего подхожу для этой работы. Пакстон слишком неопытен, Рассел слишком послушен, а Лора талантлива в области коммуникаций, но не подходит на роль генерального директора. Между тем, я готовился к этому с самого рождения. Я могу тебе не нравиться, но ты все равно хочешь как лучше для компании. Это был бы я, ведущий его.

Ричард фыркнул.

— Нет ничего лучше высокомерия молодости. Прекрасно. — Он развел руками. — Раз уж ты проделал весь этот путь, позволь услышать, что ты хочешь сказать.

Я ощетинился от его покровительственного тона, но заставил себя проигнорировать это.

Я изложил свое предложение. Это было просто. Если бы он пообещал мне свой голос, я бы назначил его старшим советником в течение моего первого года на посту генерального директора, что дало бы ему значительное влияние на инициативы компании. Первый год, особенно первые сто дней, были решающими для нового генерального директора. Именно тогда они задали тон и приоритеты для своего руководства в будущем.

Включение Ричарда в мой ближний круг было значительной уступкой с моей стороны, но это был единственный способ смягчить его опасения и заручиться его голосованием.

— Интересно, — сказал он после того, как я закончил. — Я подумаю об этом.

Мой позвоночник напрягся. Он бы подумает об этом? Тепло медленно и густо разливалось по моим венам.

— Это лучшее предложение, которое ты можешь получить.

Я не собирался умолять. Не больше, чем у меня уже было.

Ричард одарил меня загадочной улыбкой.

— Уверен. — Он встал и протянул руку в явном знаке отказа. — Рад тебя видеть, Кай. Желаю удачи с голосованием.

Я сохранял спокойствие во время поездки на лифте и прогулки по вестибюлю, но холодный январский воздух вырвал двери из-под моего контроля. Неудержимое разочарование захлестнуло мою кровь.

Я: Ты свободен на матч сегодня вечером?

Данте ответил меньше чем через минуту.

Данте: Чрезвычайная ситуация?

Я: Дружеская просьба

Данте: Верно. Увидимся в 7.

Данте: Кстати, ты у меня в долгу. Я должен был сегодня вечером посмотреть фильм с Вив.

Я: Уверен, что ваш двадцатый пересмотр «Звездной пыли» был бы такой же блестящий, как и первый.

Данте: Отвали.

Я убрал телефон в карман и мой гнев утих с обещанием гарантированной драки позже. Некоторые люди ходили на терапию; мы с Данте калечили друг друга. Это было быстрее, эффективнее и удваивалось как тренировка.