Король медвежатников
Шрифт:
— Об этой страстишке мне тоже известно, — любовно похлопал комиссар по толстой папке. — Кстати, а что вы знаете о Барановском?
— Я уже вам, кажется, говорил, что не знаю этого человека!
— Вы напрасно упрямитесь, господин Родионов. Я же сказал, что мы о вас знаем гораздо больше, чем вы думаете. Мне известно, например, что вы с ним недавно встречались. Не надо делать удивленное лицо, мои люди следили за вами. Так вот, хочу вас просветить: по нашим данным, он руководит международной бандой…
— И чем же она занимается?
— О! — закатил глаза к небу Жан Лазар. — Очень многим! Банда ведет весьма доходный
— Вот как? Очень интересно!
— В распоряжении Барановского несколько первоклассных художников, которые в короткие сроки изготавливают подделки в манере того или иного художника. Их выдают за подлинники. А произведения искусства, как известно, всегда приносят очень хорошие деньги.
— Вы меня удивляете, господин комиссар, неужели толстосумы так глупы, что отдадут большие деньги за подделку?
— Здесь все не так-то просто, как кажется на первый взгляд. В этом деле действует хорошо отлаженная система, которая позволяет выдать фальшивку за подлинник. Сначала в прессе мелькает сообщение, что где-нибудь на одном чердаке, у какой-нибудь столетней бабки, найдена неизвестная ранее картина Рубенса. Потом эту картину ваш друг Барановский пристраивает куда-нибудь на выставку, где зритель знакомится с ней поближе и где она получает сертификат. И как только картина станет достаточно известной, так ее тут же продают богачу за большие деньги. А еще добавьте к этому заключение искусствоведов, которые за звонкую монету готовы признать фальшивку за подлинник. Кроме того, ваш знакомый господин Барановский не брезгует самыми настоящими грабежами. В музеях у него свои осведомители, которые указывают ему на картины. Грабил он и под заказ.
Небольшое окно было зарешечено. Двора не рассмотреть, но вот гильотина, установленная в центре, видна хорошо. Беседа в этом кабинете, с видом на плаху, проводилась далеко не случайно, некий психологический прием, способствующий предельному откровению.
Не на того напали, господин комиссар. Не из слабонервных!
— Если он такой преступник, так почему же вы его не арестуете? — спросил Савелий.
Жан Лазар развел руками:
— Нет прямых доказательств, и я бы хотел получить их с вашей помощью.
— А вы упрямы, комиссар, — нахмурился Родионов, — я уже вам сказал, что не знаю никакого Барановского!
— А вот это напрасно. Я бы советовал вам поберечься. У меня есть предположение, что вы тоже каким-то образом замешаны в этом деле. Не исключено, что он уговорил вас украсть какую-нибудь картину. Хотя это вовсе не ваш профиль. Ваше дело — это сейфы и банки! А следовательно, вы можете стать следующей жертвой. И потом, сейчас идет какая-то неприятная тенденция убирать всех тех, кто хоть как-то связан с фальшивками. В их числе и художников, и экспертов. У меня впечатление, что эти люди просто обрубают концы. Вы не находите?
— Не нахожу, — процедил сквозь зубы Савелий.
— Кстати, в квартире Барановского перерыли все вверх дном. Что-то искали. Вы не могли бы подсказать, что именно?
— Я вам в сотый раз говорю, что к этому делу я не имею никакого отношения.
— Ну да, конечно… А вам не кажется, господин Савельев, что, несмотря на все ваши способности, в этой комбинации вы всего лишь разменная пешка! Вы попались на самый заурядный шантаж, в результате которого стрелки были переведены на вас. А настоящие организаторы преступления остались в стороне. Вас использовали! Вы думаете, что вы украли драгоценности? Нет! Это были всего лишь обыкновенные стекляшки! Камни уже были перепрятаны, и их вынесли значительно позже. — Савелий старался сохранить спокойствие. — У вас хорошая выдержка, господин Родионов. Любой другой в вашем положении давно бы взвыл, а вы держитесь. Даже улыбаетесь. У вас сильный характер. Такое не каждому дано. Если говорить откровенно, то мне и привлекать-то вас не за что. Из банка вы ничего не украли. За вас это сделали другие, но вот сидеть предстоит именно вам. А наше законодательство не очень-то щадит эмигрантов, — поморщился комиссар. — Так что вам придется поработать на рудниках.
— Вы меня не за того принимаете!
Комиссар Лазар безнадежно махнул рукой:
— Вы прекрасно знаете, что я вас принимаю за того, кого надо. Но я не уверен, что господин Барановский главное действующее лицо. — Задумавшись, он продолжил: — Я предполагаю, что за ним стоит фигура куда крупнее. Вот только кто он? — Неожиданно комиссар мелко рассмеялся: — А может быть, это вы и есть, господин Родионов?
— Я уже вам говорил, что не имею к этому делу никакого отношения!
— Ладно, ладно, я пошутил. А насчет господина Барановского у меня имеются кое-какие предположения. Возможно, он чем-то не угодил своему хозяину, и тот просто пожелал от него избавиться. Вы не знаете, кто мог быть этим человеком?
Савелий отвернулся.
Комиссар Лазар печально покачал головой:
— Вижу, что сегодня вы не намерены вести откровенные разговоры. Жаль! Придется продолжить в следующий раз. Андре! — громко крикнул комиссар. И когда на его зов вошел мрачноватого вида тюремщик, проговорил: — Проводи нашего гостя в его камеру. Она хоть и холодная, но думаю, что ему не будет там скучно. Там такие общительные жильцы, что скучать ему не дадут.
— Это уж точно! — хохотнул надзиратель, слегка подтолкнув Савелия к выходу. — Ты бы уж здесь не спотыкался, мсье, ступенька у нас в этом месте низкая. Беречь себя нужно, как-никак лет двадцать пять сидеть придется, — выразил участие тюремщик.
И громко захохотал, довольный собственной шуткой.
Камера оказалась недалеко, всего-то этажом ниже. Едва Савелий переступил порог нового жилища, как в лицо ударило застоявшейся сыростью. Через небольшое решетчатое оконце, находившееся почти под самым потолком, скупо пробивались сумерки. Родионов рассмотрел в углу небольшой топчан, прикрытый тонким одеялом, и, уныло окинув камеру взглядом, тяжело присел. Да-с, сколько же здесь придется куковать! И тотчас к нему на колени бесцеремонно прыгнула огромная крыса с коричневой короткой шерсткой. Задрав острую отвратительную морду, она с интересом уставилась на Савелия.
Родионов, поморщившись, с отвращением смахнул с колен мерзкую тварь. Теперь понятно, о каких жильцах шла речь.
Крыса обиженно пискнула, но удаляться не спешила. Отскочив на пару шажков, она стала с любопытством поглядывать на Родионова издалека и, насмотревшись, скрылась в небольшом проеме в углу камеры.
Савелий невольно улыбнулся: может, он и зря обиделся на божью тварь. Посидишь тут в одиночестве с пяток лет, одичаешь вконец, так даже крыса милым другом покажется. А ведь эта тварь человека совсем не боится, и чувствуется, что вскормлена рукой узника.