Король моих мыслей
Шрифт:
Артемий следовал за мной тенью и проверял всю мою почту. Ещё дважды мне присылали подозрительные угощения, один раз – письмо со странным порошком внутри. Потом внезапно опасные посылки прекратились. Опусов от Григория я больше не получала, Артемий или его сменщик сразу отправляли послания назад, чему я была только рада. Эрик в библиотеке почти не появлялся, был постоянно занят – присматривал среди прочих преподавателей за ученицами на дополнительных занятиях. Он носил ленту не снимая и, когда о чём-то задумывался, касался её, не замечая этого. Было похоже, что Эрик пытается забыться в работе, потому как у остальных преподавателей работы тоже было много,
Экзамены я сдала, почти не заметив этого. Некоторые ученицы, чьи родители были в столице или поблизости, на неделю уехали к ним. Мы с Саней обе остались, и теперь каждое утро и вечер удивлялись, что учениц стало меньше, а шума – больше.
Глава 25. Деликатная история
В тот день я не пошла на утреннюю тренировку из-за женских недомоганий и позволила себе полежать в кровати чуть дольше. Когда все ученицы ушли на занятие, я отправилась в душевую комнату в конце коридора, захватив с собой подаренные Александром баночки. Мне ужасно нравился их аромат, и пену шампунь и мыло дают пышную, густую. В коридоре, в тени у лестниц, дежурил сменщик Артемия. Я кивнула ему, показывая, что у меня всё в порядке, и он кивнул в ответ.
Предвкушая тёплый душ, я умывалась над раковиной, и никак не ожидала, что за дверью одной из туалетных кабинок послышаться звуки, означающие, что кому-то плохо, и следом сдавленные рыдания.
– Кто здесь? Вам нужна помощь? – отозвалась я и пошла на звук. – Позвать лекарей?
– Не надо лекарей, – я не узнала осипший, полный отчаяния голос. – Всё в порядке, уходи.
Раз так обращаются, значит, это кто-то из знакомых учениц.
– Я в этом не уверена. И не уйду, уж прости, но я собиралась принять душ. Ты уверена, что помощь не нужна?
– Уверена! – огрызнулись из-за ближайшей дверцы. – Ох...
Вновь послышались звуки тошноты, следом рыдания, на этот раз громче. Я потянула незапертую дверь. Ирина, моя однокурсница, с не разобранной после сна косой, в накинутом кое-как платье, сидела на полу, упершись в него руками. Её плечи вздрагивали от рыданий.
– Что случилось, милая? – тихо, с сочувствием поинтересовалась я. Присела рядом, обняла девушку за плечи. Она была примерной ученицей, занималась прилежно, относилась ко всем тепло, помогала младшим с заданиями. Добрая и отзывчивая леди. Что же стряслось?
– Ира, ты неважно выглядишь. Давай ты сейчас умоешься, и всё же покажешься лекарям...
– Я не могу к лекарям! – сорвалась на крик всегда тихая леди, а у меня в голове сложился пазл.
– Ира, ты что... В положении? – поражённо спросила я. Рыдания стали мне ответом.
– Ты только не говори никому. Он не виноват, и я не хотела, так получилось. Он хороший, это моя вина, и я... Ох, Лира, что теперь со мной будет? – Ира плакала у меня на плече, я гладила её по волосам, понимая, что никакие слова и утешения не помогут. Я опустила щиты и теперь слушала печальную историю. Ирина полюбила одного из кадетов. Судя по всему, он души в девушке не чаял, окружал вниманием. Нашёл лаз в ограде, и, когда выдавалась возможность, навещал любимую. Поцелуи, объятия. Однажды они, прячась от холода, нашли пустую хозяйственную постройку. Как всё вышло, Ира и сама не знала, она была ослеплена чувствами и ни о чём в тот момент не думала. Ей просто было хорошо. Когда случилась задержка, забеспокоилась, а теперь и вовсе никаких сомнений не осталось.
Вот только у её кадета есть официальная невеста, за которую сговорились его родители. По воспоминаниям Ирины любимый отзывался о той леди очень холодно. И сама Ирина не так давно получила из дома указания. Её женихом станет партнёр отца по делам, мужчина лет сорока. Он девушке никогда не казался привлекательным, а теперь, когда она в положении, и вовсе выйдет скандал. Возможно, чтобы скрыть неприятность, отец и уговорит партнёра взять её в жёны, за огромное приданое, возможно, придётся отдать весь бизнес. Но бастарда тот мужчина любить не будет и никогда не признает, не такой он человек. Сейчас Ирина больше всего боялась, что у её кадета могут быть неприятности, или что он на горячую голову наворотит дел. О своих подозрениях она ему сказала, о чём сейчас жалела.
Натворили они дел, сломанные жизни, несчастные люди. Мне стало до боли жаль Ирину. Мы с ней не были близки, но её характер, готовность помогать я уважала, мы тепло общались за рукоделием или когда сидели рядом на занятиях. Что же делать? А что я могу?
Решение пришло как-то само собой.
– Погоди, я сейчас. Вот, держи платочек, я принесу тебе воды.
Оставив леди, я направилась в комнату, быстро написала пару строк на листе бумаги и, прихватив стакан и кувшин с водой, вышла в коридор. Записку отдала охраннику, попросив отдать Александру, а воду унесла Ирине. Она уже справилась со слезами и умывалась у раковин.
– Спасибо. Знаешь, мне полегчало от того, что я тебе рассказала. Только не говори никому, ладно? Я хочу закончить институт, осталось не так много времени, я справлюсь. А летом уже нельзя будет ничего поправить, и я смогу родить ребёнка от человека, которого люблю. Пусть дальше всю жизнь придётся прожить с чужим человеком, но у меня будет хоть эта радость.
Ирина всхлипнула, но взяла себя в руки, улыбнулась и пошла в комнату, одеваться к завтраку.
На следующий день с утра в комнату постучалась леди Виктория и предупредила, чтобы я была готова сразу после завтрака. Саня решила, что речь о дополнительных занятиях по самообороне и только фыркнула, не собираюсь ли я становиться наёмницей с таким выбором предметов. Я отшутилась и на всякий случай оделась тепло.
Из здания меня выводили чёрным ходом. Леди Виктория заказала для себя карету и сделала вид, что едет в столицу по делам Института. Стоило карете остановиться на повороте за углом ограды, почти вплотную к чёрному ходу, как сменщик Артемия распахнул дверь, заглянул внутрь, помог мне подняться, захлопнул дверь за моей спиной, а сам занял место рядом с кучером. Леди Виктория, сидящая спиной по ходу кареты, ободряюще улыбнулась.
Я была растеряна и уже не чувствовала, что поступаю верно. Своей затеей я могла отвлечь Александра от важных дел, подвести нескольких людей разом. В конце концов, если за Институтом, мной и Александром действительно следят, я могла выдать нашу с ним связь. И я не была уверена, что имею право на такое прошение.
Всю дорогу я сидела, как на иголках. Я не приближалась к дверям и не отодвигала шторки на окнах из боязни, что меня кто-нибудь увидит, а потому не знала, где мы проезжали. Леди Виктория говорила о незначительных вещах, и мне не стоило труда поддерживать беседу. В карете было тепло, я даже сняла шапку и расстегнула верхние пуговицы. Всё дело в ящиках с горячим углём, которые прятали под сиденьями в холода.
Наконец, мы остановились. Кто-то стукнул в переднюю стену кареты, леди Виктория так же, стуком, ответила. Не перекрикиваться же с кучером, в самом деле! А так нам сообщили, что мы приехали, но просили пока не выходить.