Король Рока
Шрифт:
Делэни
На следующее утро я изучала свое тело в зеркале, ожидая увидеть следы рук Шейна, отпечатавшиеся на поверхности моей кожи. Не потому, что он сделал мне больно, а потому что его прикосновения прожигали меня. Всю ночь, повсюду. Мои мышцы восхитительно ныли, поэтому казалось странным не видеть доказательств нашей связи как штампы в паспорте. Я заметила несколько темных пятен, но только в тех местах, где он крепко сжимал меня. Если бы кожа Шейна не была такой загорелой, я бы тоже пометила его.
Не то чтобы он уже был недостаточно отмечен. Путь Шейна был запечатлен на его коже яркими цветами и темно-черной краской. Его татуировки были красивыми и тревожными. Они рассказывали историю, которую он еще не написал словами. Мне хотелось рассмотреть каждую деталь, но меня отвлекал электрический заряд, искрящийся при каждом прикосновении. Столько тепла, столько света. Его огонь подпитывал мой, и наоборот. Прошлой ночью Шейн смотрел на меня с потребностью, его желание подпиралось одиночеством, уязвимость просачивалась из каждой поры. Как будто он ожидал отказа. Но почему?
Шейн Хоторн был великолепным и успешным, кумиром для многих. И все же было очевидно, что он пострадал от близких людей. И все еще не справился с этим.
Я влюблялась в Шейна, каждую минуту я становилась еще на один шаг ближе к разбитому сердцу.
И все же всеми фибрами своей души я хотела исцелить его.
Поэтому согласилась на контракт на словах, ослабив жесткий набор правил, которые Шейн наложил на свою жизнь. Каково это, быть девушкой Шейна по-настоящему? Не имела ни малейшего понятия. И я не собиралась выяснять это сегодня.
Когда я проснулась утром, на подушке рядом лежала записка, призывающая меня провести день расслабляясь, потому что он вернется вечером. С подписью: «Целую-обнимаю, я».
Сейчас я проводила по ней ногтем. Целую. Обнимаю. Шейн.
Что, если прошлая ночь была слишком интенсивной? Вдруг он пожалел, что позволил мне остаться или решил, что мы были более удобной договоренностью?
Что если он обо всем пожалел?
Глубокой ночью, притянув меня так, что щека Шейна расплющивала мои волосы, а горячее дыхание было на моем ухе, он прошептал хриплым от страсти голосом: «Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь?»
Нет. Хотя, возможно, это было похоже на то, что он делал со мной. Сводил меня с ума от похоти и страха.
Вожделение было само собой разумеющееся. Шейн был мировым секс-символом.
Но мой страх произошел из-за большого количества желаний. Боязнь разочарования. Ужас утраты. Снова.
У меня вообще был инстинкт самосохранения? Очевидно, нет.
Потому что все мои инстинкты взбрыкнули и накинулись на Шейна.
Кто конкретно он такой?
Каждый раз, когда я думала, что выяснила это, он показывал мне другую сторону, представлял новую часть, о которой я даже не догадывалась.
Шейн был как пазл из тысячи кусочков, купленный на гаражной распродаже. Шансы на то, что все части находятся в коробке были невелики, и даже если я медленно и кропотливо буду собирать головоломку, то не уверена, сформируют ли кусочки целую картину с обложки или будут просто кучей несогласованных сегментов, как бы сильно я старалась. И все же сдаваться было немыслимо.
Как ни странно, многое из того, что я обнаружила, напомнило мне... меня.
Я не могла сказать, что от этого я стала больше понимать Шейна.
Или себя меньше.
Я приехала в Лос-Анджелес не для того, чтобы найти себя, за чем - это делали многие другие. Что это значит «найти себя»? Я знала, кто я такая. По крайней мере, три года назад.
Нет. Я приехала в Лос-Анджелес, чтобы потерять себя. Забыть, кем была, чего хотела, во что верила.
В этом сумасшедшем городе я была еще одной официанткой. Это была идеальная работа. Потому что была в ожидании начала новой жизни.
А потом Пайпер узнала меня, познакомила с Тревисом, и я встретила Шейна Хоторна.
Вчера вечером не было ничего найдено.
Речь шла о поиске.
Не себя. Не даже Шейна. Но поиске чего-то, чтобы снова начать верить.
И это было приятное чувство. Действительно приятное.
Шейн
Опустив бейсбольную кепку на лицо, я притаился в элегантном вестибюле жилого дома в верхнем Ист-Сайде. Я подкупил швейцара, который не был особо взволнован присутствием татуированного незнакомца в рваных джинсах и кожаной мотоциклетной куртке, брошенной на диван. Униформа пожилого мужчины была идеально выглажена, туфли блестели, седые волосы на голове пострижены. Определенно не фанат «NothingbutTrouble».
Спустя почти два часа я, наконец, заметил лицо, которое было мне также знакомо, как и мое собственное, несмотря на то, что я не видел его более десяти лет.
– Гевин, – выкрикнул имя брата, слоги прокатились через мою стиснутую челюсть.
Он резко остановился на отполированном мраморном полу и повернулся ко мне, узнавание распространилось по его лицу.
Вырвавшись из неудобной обивки, я встал.
– Наверное, надо было сначала позвонить.
– Не знал, что у тебя есть мой номер телефона, Шон, – его голос был ровным.
Я проглотил комок в горле. Никто не называл меня так годами.
– В наши дни довольно легко найти кого-то. Если приложить хоть каплю усилий.
Гевин проигнорировал не очень тонкую колкость.
– Хочешь зайти? – он говорил медленно, держа руки по сторонам, как будто боялся, что громкий шум или внезапное движение отпугнут меня.
Я заколебался, затем покачал головой.
– Нет.
– Итак... – Гевин выдавил слово, выжидательно глядя на меня, – ...что я могу для тебя сделать?