Король Рока
Шрифт:
Намек на непокорного младшего брата, которым я когда-то был определил мое отношение – смесь робости и упрямства.
– С чего ты решил, что я здесь, потому что чего-то от тебя хочу?
Он показал на лифты, ресепшн.
– Если все, что тебе нужно, это воссоединение, то публика ни к чему.
Мои нервы были словно рваные джинсы, в которых я пришел. Просто скажи это.
– Я хочу нанять тебя.
Гевин моргнул несколько раз подряд, как будто пытался понять мое объяснение.
– Ты мог бы позвонить для этого. Или зайти ко мне в офис.
Я ухмыльнулся моему брату.
– Пресса была бы в восторге. Шейн Хоторн нанимает лучшего адвоката по уголовным делам, – быстрая вспышка гордости проскользнула по лицу Гевина. Отлично. Он должен гордиться. Гевин всегда был самым умным в нашей семье. Много лет назад я поставил на его имя оповещение в «Google», и на мой ящик регулярно приходили ссылки на статьи о делах, которые он выиграл, награды, которые он получил. Он сделал все это, не убежав, не солгав о себе. Гевин, может, и отказался от меня, но я никогда не переставал наблюдать за старшим братом.
– Справедливое замечание. Хорошо, считай, что я нанят. Почему бы тебе не подняться ко мне домой? Мы можем обсудить твое дело...
– Нет. Это не только для меня. Это для одного моего друга. Отца одного моего друга. Ты все еще возьмешься за него?
Между бровями Гевина собралась глубокая борозда.
– Ты никак не связан?
Кто-то вошел через вращающуюся дверь, поток прохладного воздуха подтолкнул мои волосы к моим глазам. Я убрал их.
– С делом – нет. Только с девушкой.
Гевин опустил портфель, его глаза смотрели на мои.
– Она важна для тебя?
– Да. Очень, – мой ответ был мгновенным, автоматическим.
Я не дышал, пока он не ответил.
– Окей. Напишите мне детали, и я сделаю это дело приоритетом, – вручил мне свою визитку.
То, как Гевин произнес эти слова, с уверенной искренностью, подтвердило мое решение приехать сюда.
– Спасибо, Гев.
Выражение его лица смягчилось, когда я так инстинктивно произнес прозвище.
– Как думаешь, мы смогли бы наверстать упущенное в один прекрасный день? Давненько не виделись.
– Конечно, могли бы.
Тишина колебалась между нами, смешиваясь с невысказанными обвинениями и неудовлетворенными ожиданиями. Мой брат скептически кивнул.
– Как насчет сейчас?
Сейчас? Нет. Слишком рано.
– У меня завтра шоу в Лос-Анджелесе. Мне надо вернуться в аэропорт.
– О, конечно, – Гевин наклонился, чтобы поднять портфель, но прежде я увидел складку разочарования на лбу.
Я сделал шаг к двери, но передумал.
– На самом деле, самолет зафрахтован, так что я могу остаться на некоторое время. Ну, знаешь, если ты свободен, – прижимая руки к карманам темных джинсов, я покачивался на каблуках, задержав дыхание.
Знакомая улыбка Гевина согрела меня изнутри. Он махнул рукой в направлении лифта.
– После вас.
Через несколько минут я рухнул в ближайшее кресло в просторной гостиной Гевина и оглядел его квартиру.
– Хорошее место. Ты проделал долгий путь, да?
Он приподнял свою бровь.
– Не такой длинный, как ты.
Победой в этом конкурсе был холодный комфорт. Наедине с ним спустя много лет, я решил не терять время.
– Ты бросил меня, – мой голос был разбит волнением и болью.
Гевин поморщился, как будто мое обвинение ударило его как удар по почкам.
– Мне пришлось. Я не мог там оставаться, даже ради тебя. Не все из нас рождаются с талантом, как у тебя. Я знал, что это только вопрос времени, прежде чем ты многого достигнешь. Если я хотел чего-то добиться в жизни, мне нужно было уйти из дома.
Я фыркнул. Мой успех был далеко не гарантирован. Я мог с таким же успехом петь за мелочь в переходе, а не собирать стадионы.
– Так вот как ты успокаивал себя все эти годы?
Гевин недоверчиво откинулся назад.
– Боже, Шейн. Ты был почти подростком, когда я ушел. К тому времени отец редко был рядом, и даже когда был, ты отлично знал, как его избегать.
Челюсть отвисла.
– Думаешь, меня волнует наш дерьмовый отец? Что меня беспокоит, так это то, что ты знал об аварии. Ты был моим ближайшим родственником, я дал больнице твой номер, прежде чем меня отпустили. А ты так и не появился.
– Мне сказали, что ты в порядке. И я вернулся домой в следующие выходные.
Я взорвался.
– Да, со мной все было прекрасно. Да я долбаный счастливчик! Но они сказали тебе, что я убил кого-то той ночью? Они сказали тебе, что моему лучшему другу повезло меньше, чем мне? – мне стало плохо. – Калеб умер, Гев. Он, мать твою, умер, а ты даже не вернулся домой. Где тебя черти носили?
Гевин сглотнул.
– Я учился в юридической школе, работал на трех работах, чтобы оплатить обучение. Я едва мог позволить себе аренду, не говоря уже о билете на самолет домой и выходных. И нет, они мне не сказали. Сообщили только, что ты попал в аварию, но все в порядке. Тебя не пригласили к телефону, поэтому я не мог с тобой поговорить. Ничего не знал о случившемся, пока не приехал через несколько дней, но к тому времени ты уже свалил.
Я настороженно посмотрел на Гевина.
– Ты заходил к Калебу домой?
Он кивнул.
– Его родители не помогли.
– Как можно их обвинить? Это моя вина, что мы гуляли той ночью, моя вина, что мы попали в аварию. Но я здесь, а их сын зарыт в двух метрах под землей, – мой голос надломился. Я все еще пытался смириться со смертью Калеба и жить с чувством вины. Это было непросто.
Он опустил голову, вытаскивая старые воспоминания.
– В те выходные я ездил к каждому из твоих друзей. Твоим коллегам по группе, твоим учителям, в музыкальный магазин, в котором ты практически жил. Я даже наскреб достаточно денег, чтобы нанять частного детектива после того, как вернулся в Нью-Йорк, но толку от этого было немного.