Король Рока
Шрифт:
– Шейн, Делэни ранее упомянула, что твой отец «пинал тебя», вроде бы так она выразилась. Что она под этим подразумевала?
Мое сердце заколотилось в ушах, я мысленно отчитала себя за то, что разболтала слишком много. Команда центрального канала не раскопала подробностей о жестоком обращении с Шейном, которое он перенес от своего отца, а я просто предо9ставила это на блюдечке Майку. Проклятие.
Шейн размял плечи, пытаясь снять напряжение, которое я чувствовала, как нарастало вокруг его мышц.
– Я не хочу плохо говорить о мертвых,
– Хочешь сказать, что не можешь сказать ничего хорошего о своем отце?
– Повторяю, я не хочу плохо говорить о мертвых, – голос у него был жестким, суровым.
Выражение лица Майка Льюиса изменилось, обрабатывая ответ Шейна и давая легкий кивок.
– Расскажи мне побольше о Калебе Бранфорде. Он был вокалистом вашей группы, верно? Ты был гитаристом. Ты занял центральное место только после его смерти. Почему?
Я передвинулась на диване, чтобы смотреть прямо на Шейна, сжимая его руку. На мгновение мы вернулись в караоке-бар, и я увидела вспышку боли, струящуюся по его лицу, когда я спросила, занимается ли он чем-нибудь еще, кроме пения.
– Я действительно не знаю. Написание песен - это то, как я справлялся со смертью Калеба. Можно было отдать их кому-нибудь другому, но это было бы неправильно. В конце концов, я стал больше петь и меньше играть на гитаре.
Глаза Майка скользнули к кому-то через плечо, и он слегка кивнул.
– Я думаю, что уместно завершить это интервью заявлением, которое мы получили из офиса окружного прокурора округа Кларк, – он потянулся за другой карточкой и снова надел очки. – «Мы пересматриваем обстоятельства трагической смерти Калеба Бранфорда. Если мы сочтем, что Шейн Хоторн несет уголовную ответственность за смерть Калеба Бранфорда, то будем преследовать его по всей строгости закона».
Глава Двадцатая
Шейн
Рейтинги после интервью зашкаливали. Тревис был в своей стихии, выдвигая всевозможные предложения, с которыми я не хотел иметь абсолютно ничего общего. Тур проходил хорошо, как и мои отношения с Делэни. Я хотел сосредоточиться на будущем, перестать жить прошлым.
Часть меня все еще чувствовала себя неспокойно, как будто ясный горизонт давал ложное чувство безопасности. У беды была привычка находить меня, следуя за мной по пятам. Пока что я ее не видел. Но чувствовал, что она рядом. Скрывается.
Через две недели мы вернулись в Нью-Йорк. В тот же отель, в тот же люкс. У Манхэттена была другая, более неистовая энергия, чем в любом другом месте на Земле, и потребовалось три выхода на бис, чтобы удовлетворить наших ненасытных поклонников. После концерта Делэни и я ехали в лифте с Лэндоном и двумя бродяжками, которых он решил приютить на ночь, терпя тридцать три этажа вульгарных просьб о том, чтобы мы присоединились к ним.
Не было необходимости смотреть на лицо Делэни, чтобы ответить ему. Я чувствовал ее нежелание в том, как она прижималась ко мне и сжимала крепче
Не. Интересно.
Я закрыл дверь, не оглядываясь назад и игнорируя стук, который раздался сразу после того, как я прижал Делэни к ближайшей стене, проведя ладонями по ее телу, вздыхая около ее полной груди. Только удары не прекратились.
Лэндон начал напоминать мне меня, каким я когда-то был в самые ужасные дни. Я знал, что он борется со своей порцией демонов, и что Тревис рассматривал возможность запихнуть его в реабилитационный центр сразу после окончания турне, но сейчас я не чувствовал сочувствия. Я ударил рукой по стене.
– Господи, Лэндон. Ты когда-нибудь слышал выражение «нет, значит нет»?
Я распахнул дверь, разозлившись как потревоженная оса.
Но это был не Лэндон.
Каждая молекула кислорода катапультировалась прямо из моих легких. Двое полицейских выжидательно смотрели на меня.
Я оглянулся на Делэни, прижимающую руку ко рту с бесцветным лицом. Я потянулся к ней, прижимая к своей груди. Какие бы новости они не принесли, мы справимся вместе.
– Шон Саттер, – это не было вопросом. Офицеры объявили мое имя словно смертный приговор.
Возможно, так и есть.
– Да.
– Вы арестованы по обвинению, связанному со смертью Калеба Бранфорда. Пожалуйста, руки за спину, – послышался лязг металла, как только я убрал руки от талии Делэни. Поморщившись, когда один из офицеров щелкнул наручниками вокруг запястий. Паника послала адреналин бежать по моим венам, дыхание участилось, нервы напряглись. Я был пойманным животным.
– У Вас есть оружие при себе? – слова звучали медленно и искаженно, как будто мы были под водой.
– Нет, – выдохнул я, борясь с желанием бежать, сопротивляться. Он все равно меня обыскал. Никакого снисхождения к рок-звездам.
Делэни отступила к ближайшей стене, отчаянно сглатывая. Я сосредоточился на ней, на ее великолепном, испуганном лице. Чувство вины заструилось по моим нервным окончаниям. До чего я ее довел? Ей это не нужно, я не должен тащить ее вниз.
– Детка, это должно было случиться, – в любом случае сказал я. – Просто позвони Тревису. И Гевину. Они позаботятся о…
– Вы имеете право хранить молчание и не отвечать на вопросы. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Вы имеете право... – поток слов стал фоновым шумом, зловещим саундтреком к заключительному акту фильма, который был приостановлен в моем сознании более десяти лет назад.
Я всегда знал, что этот день настанет.
Я сбежал. Спрятался у всех на виду. Лгал.
Но ничто из этого не имело значения. Эта тактика лишь отсрочила неизбежное.
Калеб умер из-за меня. Пришло время заплатить по счетам. В этот момент мне было жаль, что тогда я не остался, чтобы принять любое наказание, которое заслужил. Тогда мне было нечего терять. Но сейчас? У меня была Делэни. Восстановил отношения с братом. Успешная карьера.