Король живет в интернате
Шрифт:
— А на лыжах с нами пойдете?
— На лыжах? Да я уже лет десять не каталась. Боюсь. И лыж у меня нет.
— Я могу вам принести, — вызвался Лерчик. — У сестры возьму.
— Идемте, Раиса Павловна! — дружно просили девочки.
— Хорошо! — смеясь, согласилась она. — Разобью нос — вы будете за мной ухаживать!
Вот и получилось, что за все каникулы Андрей почти и дома не посидел, лишь вечерами появлялся.
Если бы только с ребятами встречаться, в кино да цирк ходить, — времени бы, конечно, на все хватило. Но ведь кроме этого ему, по просьбе Сергея Ивановича, приходилось целыми днями возиться с Ромкой. Правда, делал он это с охотой,
В четвертом часу возвращался из больницы Лев Васильевич, где работал врачом. Он вешал в передней пальто, шапку и, открыв дверь в комнату, говорил с порога, потирая озябшие руки:
— Ну-с, должен я вам сказать — морозец даже очень сердитый. — После этого здоровался с Андреем за руку, со вниманием расспрашивал, чем они тут занимались, и вдруг, словно бы только сейчас вспомнив, неумело подмаргивал Ромке: — Какую-то вкусную вещь купил к чаю!
Ромка стремглав кидался в переднюю и приносил в пергаментной бумаге половинку шоколадного, аппетитного торта.
— Полагаю, мама нас не очень заругает, если скушаем по маленькому кусочку!
— Да нет! Совсем не заругает! Она добрая! — горячо уверял Ромка, крутя от возбуждения носом.
Лев Васильевич отрезал всем по кусочку торта и, уже обращаясь к Андрею, интригующего произносил:
— А тебя еще хочу угостить любопытным дебютиком. Не посчитай за труд — расставь фигуры.
Час-полтора они сражались за шахматной доской. Когда же в передней раздавалось два коротких, словно торопливых звонка, Лев Васильевич оставлял игру и спешил к двери.
Андрей украдкой, с любопытством и каким-то неясным волнением наблюдал, как радостно суетился этот большой, ласковый человек — помогал жене снять пальто и ботинки, спрашивал — не замерзла ли, все ли благополучно на работе. Затем, держа ее за локоть, входил с ней в комнату и торжественно объявлял:
— А вот и наша мама!
Лидия Петровна, не привыкшая к такому обращению, смущалась. Ее розовые с холода щеки расцветали ямочками, розовели еще больше, и было видно, что ей приятно, хорошо и что она счастлива.
Потом Андрея заставляли сесть к столу — обедать. И опять он не переставал смотреть, как Лев Васильевич ухаживает за женой, как все лицо его светится сдержанной, тихой радостью.
Шагая затем к дому, Андрей размышлял о том, какие разные на свете люди. Взять Льва Васильевича и Зубея. Даже сравнить невозможно. «Хорошо, если бы мне никогда-никогда не пришлось больше встретиться с ним», — со страхом думал Андрей о Зубее.
Приглашение
В последние дни каникул морозы ослабли, еще навалило снегу, и не пойти на лыжах просто никак было нельзя. Договорились, что вылазку устроят в пятницу. Накануне смотрели кино, потом всей компанией ходили по белому городу, забрели в безлюдный, молчаливый парк, где на скамейках ровными пуховиками лежал снег. Дурачились, смеялись, играли в снежки. Расставаться не хотелось. Но зимний день короток. В парке сгущались тени. Гусева сказала: пора по домам. Сбор — завтра в одиннадцать часов, здесь, в парке. А Лерчик пусть сегодня же сходит к Раисе
— Будет исполнено, товарищ отрядный! — весело ответил Лерчик.
Когда выходили из парка, Света подула на летевшую снежинку и сказала шедшему рядом Андрею:
— Заходи утром за мной. Хорошо?
Он не совсем понял, растерянно спросил:
— К тебе? Домой?
— Конечно. — Она взглянула на него и улыбнулась карими, лукавыми глазами. — Посмотришь крепления моих лыж. Я в этом году еще не каталась. Может, рассохлись за лето.
Ладно, — тихо сказал он.
— Часам к десяти. Дом ты знаешь, а квартира — пять.
Дом он знал. Прошлый раз, возвращаясь из цирка, они до самого ее дома шли вместе. Он еще тогда пошутил: «Нам почти по пути». Это «почти» было в пять-шесть кварталов. Крюк изрядный. Только он почему-то показался Андрею совсем не таким большим. Однако громадная разница: вроде бы случайно пройти мимо ее дома или зайти в дом. Андрей еще ни к одной девочке никогда не приходил. И вот… А удобно ли это? Андрей ворочался на диване, вспоминал ее лицо — бледные веснушки возле прямого, тонкого носа, лукавые глаза — и боялся поверить, что она хочет с ним дружить. Зачем? Нет, это не нужно и… как можно? Если бы она знала о нем…
Проснулся Андрей рано. Ирина Федоровна еще не вставала. Десять раз он говорил себе, что не пойдет к Светлане, и все же пошел. В конце концов, это ничего не значит. Разве он ей не школьный товарищ! И крепления надо проверить. Эти девчонки никогда толком не могут все проверить и подремонтировать! А попробуй-ка, свяжи на морозе лыжный ремень!
Оставалось пройти полтораста-двести метров до ее дома, а на больших уличных часах стрелки показывали только двадцать минут десятого. Андрей потолкался в продовольственном магазине, постоял под часами. Стоять было холодно. Лыжный костюм и фуфайка хороши для быстрой ходьбы, а долго стоять в них не очень весело. Да и врут всегда эти уличные часы. Даже фельетон об этом читал в газете. Положив на плечо связанные лыжи, Андрей зашагал к дому Светланы, храбро поднялся на второй этаж и постучал.
Света была еще не готова. Она встретила его на пороге с распущенной косой, в синем с цветочками халатике и тапочках на босу ногу.
— Ой, так рано? — сказала она.
— Разве нет десяти? — краснея, удивился Андрей. — Знаешь, эти уличные часы!.. Не разберешь. На одних больше, на других меньше, третьи вовсе стоят. Не читала фельетона, как у одного гражданина сто бед приключилось из-за этих часов?..
Он говорил торопливо, не глядя на девочку. Поставил в углу лыжи, сиял шапку и, подталкиваемый Светой, вошел в комнату. Очень простая обстановка. Две кровати, уже аккуратно застеленные, простые, железные, без никеля и шариков. Стол с рябенькой клеенкой. Длинное зеркало без рамы. Фикус в голубой кадке. Возле фикуса стояла на табуретке худенькая девочка и вытирала тряпкой листья.
— Это моя сестренка — Люся, — сказала Света.
— Здравствуйте! — улыбнулась сверху Люся, и Андрей поразился — до чего похожа на Светлану! И косы точно такие же.
— А это Виталька, — кивнула Светлана на дверь, откуда на минутку выглянул мальчик. — Входи, Виталька. С Королем познакомлю.
Виталька, круглолицый, сбитый крепко и плотно, оказался человеком предприимчивым и знающим, несмотря на свои одиннадцать лет. Он сообщил, где можно купить хорошую лыжную мазь. Потом принялся советовать, куда им пойти кататься.