Королева мафии
Шрифт:
— Дон ДеЛука, — шепчет другой солдат и тоже опускает подбородок.
— Альфио, — бормочет Джи, наклоняясь ко мне.
— Альфио. Мой отец оценил бы, что ты здесь. — Он тоже уходит.
Ко мне подходит один из капо, Ренато. Он смотрит на меня, затем поворачивается к моему брату.
— Дон ДеЛука, я сожалею о вашей потере. — Ренато протягивает руку моему брату для пожатия.
Лоб брата морщится, и он выпрямляется во весь рост.
— Дон ДеЛука стоит рядом со мной, — предупреждает мой брат.
Ренато смотрит на меня, затем снова на моего брата.
— Ты не берешь управление на себя?
— Нет. Я взяла, — говорю, расправляя плечи.
Ренато оглядывает меня с ног до головы и усмехается. Он резко выдыхает, все еще оценивая меня взглядом.
— Ха, — фыркает он презрительно. — Это какая-то чертова шутка, — говорит он достаточно громко, чтобы привлечь внимание всех мужчин в доме.
В комнате повисает тишина.
Джи подходит, чтобы встать передо мной, но я поднимаю руку и кладу ее ему на предплечье, не давая приблизиться к Ренато.
— Я сама разберусь. — Подхожу, оказываясь рядом с Ренато. — У тебя ко мне претензии?
— Не обижайся, Фрэнки, но ты женщина. Что ты можешь об этом знать? Это мужской мир, и ты должна делать то, что у женщин получается лучше всего.
Я кладу руку ему на спину и веду к бару.
— Выпей со мной, Ренато, и расскажи, какие у тебя проблемы с моим руководством.
Ренато поправляет галстук и оглядывает зал, чувствуя гордость за то, что проявил неуважение ко мне на глазах у всех мужчин. Когда мы подходим к бару, я поднимаю два пальца, и бармен наливает нам два скотча в тяжелые хрустальные бокалы.
— Дело не только во мне, — начинает Ренато. — Женщины не годятся для этого бизнеса, вы слишком… — Он пожимает плечами, прежде чем отпить из своего бокала. — Эмоциональные, — наконец признается он.
— Мы слишком эмоциональны, так? — Я осушаю бокал, ставлю его обратно на барную стойку и стучу по краю, чтобы бармен налил еще.
Джи стоит позади меня, а мой брат — по другую сторону Ренато.
— Это мужская работа. Другие мужчины не думают, что ты справишься.
— Как долго я была заместителем?
— Да, но… — Он морщится и поднимает плечи. — Это потому, что твой отец позволял тебе играть с нами в большие игры.
Ренато на голову выше меня и весит как минимум на сотню фунтов больше.
— Играть? Вау, так все те разы, когда я отдавала тебе приказы, ты их не выполнял?
— Конечно, выполнял. Но только из-за дона ДеЛука, упокой его душу. — Ренато целует кончики своих пальцев и крестится. — Он был страшным человеком, и никто не стал бы переходить ему дорогу.
— Хм, — Я кладу левую руку ему на плечо. — Спасибо, что обратил на это мое внимание, Ренато. — Я смотрю на своего брата, который отходит назад. — Я понимаю, что должна сделать.
— Видишь ли, ты женщина, а это не для женщин.
Правой рукой я тянусь к бару, хватаю свой бокал и разбиваю о его висок. Стекло разлетается в моих руках, и я чувствую, как несколько осколков врезаются в ладонь. Острый край вонзаю в голову Ренато. Брызжет кровь, но мой гнев берет верх. Ренато падает передо мной, я не останавливаюсь. Я продолжаю бить острым куском стекла по его голове и горлу. Каждый раз, когда поднимаю руку для удара, кровь заливает меня и всех, кто находится рядом.
— Фрэнк, — наконец произносит Джи спокойным голосом.
Я выпрямляюсь и оглядываю комнату. Ренато хрипит, держась за горло, но он в нескольких секундах от смерти. Склоняюсь над его телом и продолжаю наносить удары, пока его руки не расслабляются, а жизнь не покидает глаза. Я роняю то, что осталось от бокала, и встаю, чтобы оглядеть комнату.
— У кого-нибудь еще есть проблемы с тем, что я дон? — Я смотрю каждому ублюдку в глаза, ожидая, кто осмелится бросить вызов. Они опускают головы или отводят взгляд. — Нет? — Я отхожу от куска дерьма на моем полу и направляюсь в кабинет, чтобы привести себя в порядок.
— Я покончила с ним, — говорю Джи и намеренно бросаю взгляд на безжизненное тело Ренато.
— Дарио, Кармело. — Джи указывает на Ренато.
Дарио и Кармело подходят к трупу и выносят его. Роум следует за мной в кабинет и закрывает за собой дверь.
— Что, черт возьми, это было, Фрэнки?
— Ему нужно было преподать урок.
— Я не об этом.
Я захожу в ванную, примыкающую к кабинету, и смотрю на свое отражение в зеркале. Я вся в крови, и в моих дико вьющихся темных волосах застряли кусочки кожи.
— Черт. — Я начинаю раздеваться, чтобы быстро принять душ.
— Ты ранена?
В дверях появляется Роум и быстро отворачивается, когда видит, что я выскользнула из своего черного платья.
— Прости, — говорит он.
— Ты ворвался, когда я готовилась принять душ.
Повернувшись ко мне спиной, он прислоняется к двери.
— Что там произошло? — спрашивает брат.
— Он не собирался оказывать мне свое уважение, и всем нужно было показать, что я не позволю им переступить через себя.
— Я понимаю, почему ты убила, но ты работала с отцом с тех пор, как смогла. Какого хрена они тебя не уважают?
— Ты слышал, что он сказал. — Я открываю краны и протягиваю руку, чтобы попробовать воду.
— Они не должны тебя недооценивать.
— Я добьюсь большего, пока они не поймут, что я не уйду в отставку, и если хотят жить, они будут делать то, что скажу. — Вода нагрелась, и я встаю под душ. Роум все еще прислоняется к дверному косяку спиной ко мне.
— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, я не такая уж слабачка.