Королева Маргарита
Шрифт:
– Осторожнее, Маргарита. Кстати, я ничего об этом не знаю, понятия не имею. – Он посмотрел на меня своими большими серьезными глазами.
Я крепко обняла его.
– Франсуа, я никогда не забуду, что вы спасли Анри от смерти!
Псовая охота… Разъяренные собаки и люди гонят оленя. Чем дольше продолжается эта погоня, тем большей жестокостью разгораются глаза преследователей и тем меньше сил остается даже у сильного животного. Наконец олень, будучи не в силах бежать дальше, молит о пощаде, в его глазах блестят слезы – но в него вонзаются стрелы, на него набрасываются обезумевшие от ярости собаки и люди с ножами. Олень кричит, кровь хлещет из его сильной шеи, и он, обессиленный, опускается
Я немедленно отправилась разыскивать Анри. Встретиться с ним оказалось очень непросто – его родственники, боясь гнева короля, приняли все меры, чтобы Анри не попал под удар еще раз. Но недаром говорят, что любовь и смерть преград не знают.
Коридоры, ступени, в окне – дерево, которое напоминает мне тот парк, где мы встречались, и наши чудесные ночи, сейчас не время для слез… скорей же! Наконец-то. Анри!
Увидев меня, ты хотел что-то сказать, но не стал, просто молча поцеловал. О, что это был за поцелуй! Такой, словно мы целовались последний раз в жизни.
– Маргарита! Мне все рассказали. Если твой сумасшедший брат узнает, что ты опять со мной, он убьет тебя! Зачем сегодня? Надо было выждать хоть немного!
– Убьет, но не меня, Анри, а тебя! Уезжай отсюда! Завтра на охоте брат собирается тебя убить!
– Анжу?
– Карл! Он приказал кому-то… может, и Анжу тоже знает. Уезжай, беги немедленно! Ты не представляешь, какими страшными врагами могут стать мои братья!
Ты мрачнеешь.
– Что, серьезно?
– Еще бы – если я решилась встретиться с тобой сегодня! Они хотят подстроить несчастный случай. Анри, беги! Только скорее, умоляю тебя!
– Спасибо, Маргарита, я все понял. Иди, нас не должны видеть вместе. Береги себя! И помни, всегда помни, что я люблю тебя!
Ты обнимаешь меня, что-то говоришь. Торопливое прощание, поцелуй. До свидания. До встречи…
Я медленно возвращаюсь к себе, повзрослевшая на несколько лет, измученная переживаниями – и совершенно свободная от иллюзий. Анри, мой любимый, милый Анри! Чтобы иметь возможность хоть иногда видеться, надо расстаться. Беги, делай вид, что мы чужие, ухаживай за другой, влюбляйся, женись – делай что хочешь, только останься в живых! Останься в живых, больше мне ничего не нужно!
Любить мне никто не запретит. Открытой любви в этом мире быть не может. Что же… пусть. Я научусь делить мужчину с другими женщинами. Я научусь хранить чувства в тайне, я научусь лицемерить. Я готова.
Единственный, кто любит меня в нашей семье, – это Франсуа. С остальными придется считаться, но прежней наивности больше нет. Я уже никогда не приму их фальшивые улыбки за искренние чувства. А цель моей жизни с сегодняшнего дня – это свобода, которую я могу найти только в любви.
Вдруг я вспоминаю старинную песенку:
Твой поцелуй открыл мне дверь в страну услад,Навечно в памяти моей чудесный сад.Она неожиданно согревает и растапливает мое ожесточившееся сердце, как огонь восковую свечу. Я всхлипываю и даю волю слезам. Впрочем, ненадолго. Слезы любви – это часть тайны, и ее необходимо хранить.
Гроза
Карл женился на Елизавете
Елизавета красива, у нее золотисто-рыжие волосы, аккуратные черты лица, прекрасный вкус и манеры. Но я уже вижу, что при французском дворе она не будет блистать. Конечно, ей мешает незнание языка, но не только – язык можно выучить. Нет, главная причина в другом: Елизавета привыкла жить по правилам, в ней нет ни капли дерзости, искушенности, умения различать чужую жестокость и коварство под маской дружелюбия, нет умения подозревать самое плохое в людях. Она глубоко набожна. У нее было счастливое детство, и жизнь никогда не мешала ей жить в полном соответствии с правилами, которым ее научили. Она не сталкивалась с жестокостью, не переживала потерь и предательства. Выпади ей моя судьба, думаю, Елизавета была бы другой… Мне она нравится, я думаю с ней подружиться. Да и надо же ей, в конце концов, хоть с кем-нибудь общаться, не подбирая мучительно каждое слово.
После женитьбы Карла настала моя очередь. Мать и старшие братья настойчиво заговорили о моем замужестве.
Это должно было случиться рано или поздно. Но когда моя свадьба поднялась над горизонтом как грозовая туча, мне стало не по себе. А потом мне стало страшно. Новая опасность куда хуже гнева матери, истерик одного братца и козней другого. Брак подразумевает повиновение, а повиноваться нелюбимому мужу – это же пытка! А брак – это не просто семейные запреты, это настоящие узы, цепи, кандалы – на всю жизнь! Единственное, на что можно надеяться, – что муж окажется умным человеком и все поймет… О чем я? Что поймет? Что я намерена быть его женой только формально? Или мне придется оставить мечты юности, смириться, искать счастье в чем-то другом? Но в чем? В фальши, которой пропитана дворцовая жизнь? Я умею притворяться, только это не выход… Куда ни посмотри – везде или тупик, или ловушка.
Мать принялась искать для меня подходящую партию. Опять всплыла кандидатура дона Карлоса, тщедушного, уродливого, жестокосердного сына испанского короля Филиппа II. Вот только дона Карлоса мне и не хватало.
К счастью, матушка не решилась настаивать на этом варианте. Хотя этот брак в любом случае не состоялся бы – дон Карлос со своей жестокостью дошел до того, что его собственный отец посадил его в тюрьму! Конечно, было бы очень театрально после разлуки с Гизом стать женой этого чудовища и сгинуть во цвете лет под палящим испанским солнцем. Но я все больше убеждаюсь, что трагической героини из меня не выйдет – судьба несчастной девы, погибшей от любви, меня совершенно не прельщает. Нет, погибать или медленно увядать, лелея собственные несчастья, – это же скучно до бездарности. А скуки и бездарности я не люблю.
Да и, признаться, мне страшно ехать в Испанию после того, что случилось там с моей сестрой Елизаветой – она долго болела и умерла в 1568 году… На мою руку нашлось немало претендентов: Рудольф, король Венгрии, эрцгерцог Австрийский, дон Себастьян, король Португалии… Говорят, что природа наделила дона Себастьяна на редкость богатым воображением: он мнит себя крестоносцем и намеревается отправиться в поход. Очень мило, конечно, но даже не знаю, что лучше – зачахнуть с палачом доном Карлосом или сойти с ума в обществе тронутого португальского короля. А может, махнуть рукой на условности и в самом деле отправиться с ним в крестовый поход? Все лучше, чем сидеть тут по уши в интригах и обижаться на судьбу…