Королева ночи
Шрифт:
— Чему обязаны? — Лог опустил молот и поклонился. Похоже, Маланью, здесь уважали. — Что-то надо?
Бабка вопрос подручного словно не слышала, отвечать не стала, сразу подошла к углу и вытащила оттуда куски меча, а потом достала еще один, вытащила откуда-то из-за спины, тот самый, что нашел Костик в пещере, сложила все вместе и полюбовалась на образовавшийся узор, который сложился на лезвии.
— Маланья, ты чего? — кузнец подошел к ней и встал рядом. — А … вижу, что нашелся еще один кусочек. Да только вместе все равно не соберешь, железо не куется, как его ни нагревай — холодное, словно жар от него уходит. Многое за свою жизнь видел, а такую сталь, которую невозможно сковать, впервые…
— Не огнем этот металл соединяется, а магией, — бабка провела рукой над лезвием и что-то прошептала, в ответ металл словно подернулся мутной пленкой. — Видишь?
— Вижу, — кузнец почесал в затылке. — Маланья, если меч этот соединишь в одно целое, то перед тобой в долгу буду — год у меня сможешь заказывать все, что захочешь. Мы — кузнецы добро помним.
— А с чего это ты так раздобрился? — противно хихикнула бабка. — Тебе-то зачем этот меч? Уж не воевать ли собрался? Так я могу это устроить, сейчас старосте расскажу, что ты вызвался всю нечисть в округе извести.
— Ты зачем такое говоришь? — кузнец испуганно попятился от смеющейся бабки. — А меч мне нужен не для войны — для образца, я по нему другие ковать стану. Нам сейчас оружия много староста заказал.
— А… тогда понятно, — Маланья как-то даже разочарованно вздохнула. — Только вот ведь какая закавыка получается. Меч этот не простой, он для героя сделан, им воевать надо. Если ты его в кузнице держать станешь, а не пойдешь с ним на войну, тогда он врагов сам сюда приведет. Придется тебе с ними сражаться… так или иначе.
— Что?! — кузнец сморщился, словно съел что-то кислое. — Тогда мне такое добро не надо, забирай его, пусть другие с ним воюют…
— И заберу, да только не я, сама-то еще с ума не сошла, чтобы с таким оружием связываться, — бабка еще раз провела над лезвием легонько подула. Металл стал отсвечивать багровым. — Пусть его забирает пришлый и уходит из деревни, может за ним и все беды наши уйдут. Парень — настоящий герой, нечисть победил, соберу ему меч, пусть сражается со своей бедой.
— Чужаку меч не отдам, жалко… — огорченно выдохнул кузнец. — Не нравится мне пришлый, ведет себя неправильно, ко мне отнесся без должного уважения, даже руку на меня поднял, до сих пор бок болит, куда он мне ногой ткнул. И душа не лежит, ему что-то ценное отдать, хоть и обещал…
— Бок я твой посмотрю, закатывай рубашку, — кивнула старушка. — А свое обещанье придется исполнить. Меч этот чужие клятвы запоминает. Не отдашь, он тебя убьет.
— Что ты меня пугаешь, Маланья? — вздохнул кузнец, задирая рубашку. — Неужели думаешь, что испугаюсь?
— Не знаю, как ты, а я бы забоялась, если бы мне такое сказали, — бабка ловко пробежала пальцами по большому кровоподтеку отсвечивающему желтыми и синими цветами. — Но дело твое. Решать все равно тебе. Я тебя предупредила, а дальше… как знаешь.
— Точно не обманываешь? Правда, этот кусок железа опасен?
— Смысла нет обманывать мне тебя, — Маланья закончила свое леченье, шептала она недолго, всего-то пару фраз, прямо на глазах вздутие стало уходить, а синий цвет исчезать. — Ты и сам видишь, что меч магический, а значит, на многое способен. Добро в дом не принесет, а вот зло точно придет. Оружие для чего создается? Для того, чтобы убивать. А кого он будет убивать, если врагов рядом нет? Сам подумай.
— И кого?
— А того, кто рядом. Ты почему в него вцепился? Да потому, что он уже на тебя влияет, к себе привязывает…
— Ладно, забирай, — кузнец опустил рубашку. — Может, ты и права, знаю же, что он мне без надобности, а отдать жалко…
— Не жалей, когда беда из дома уходит. Эй, пришлый, меч подними и отнеси на наковальню, мне его трогать больше нельзя, он теперь хозяина ищет, раз я его разбудила.
После того, что Маланья наговорила кузнецу, Костя уже и сам не хотел трогать такое оружие. А вдруг правда? Не зря же и кузнецу его жалко, да вот и Лог по-волчьи зыкает из-под густых бровей, тоже видать жалко с мечом расставаться. Да и сам он никогда раньше не любил оружие, а эти куски как в руки взял, так словно сердце сжалось.
Костик посмотрел на кузнеца, подручного и мальчишку бросившего меха и теперь с нескрываемым удовольствием наблюдающего за происходящим, и протянул руки к мечу. Им-то действительно оружие без надобности, а ему наверняка пригодится.
А то что меч обладает какой-то магией — явная глупость. Он в отличие от деревенских тупых мужиков человек просвещенный, прекрасно знает, что магии никакой нет, а есть только непознанные законы природы.
Бабка, похоже, умело владеет внушением и гипнозом, вон как всем голову задурила…
— И долго тебя ждать? — Маланья взглянула на него из-под кустистых седых бровей. — Предупреждала же, времени у меня на тебя нет. Давай быстрее…
Костя вздохнул, поднял куски двумя руками и аккуратно перенес на наковальню. Когда их аккуратно разложил и прижал друг к другу, то они замечательно точно совпали, сложившись в ровное блестящее лезвие, даже следов разлома не стало видно.
Только вот пока укладывал, опять порезался…
— Видишь, как этот меч кровь пьет? — бабка толкнула кузнеца. — А ты его себе оставить порывался, он бы из тебя всю ее высосал…
С ладони юноши упала капля крови, но повела себя необычно — просто исчезла, словно впиталась в сталь. А сам порез тут же затянулся, оставив только легкую ломоту в ладони.
— Вот и еще раз породнились, — кивнула Маланья. — По всему видать твой это меч — значит скуется. Сделай еще раз разрез на руке и проведи по следам разлома.
Костя снова протянул руку, но ему даже не пришлось снова резать руку, кровь сама хлынула из пореза, пробежала ручейком по лезвию и снова исчезла.