Королевская Академия Магии. Неестественный Отбор
Шрифт:
— А разве не двадцать?
— Так она же не последняя из рода, — фыркнула Тамира. — Это если нет никаких родичей — ни прямых, ни дальних, то тогда да, в двадцать полная дееспособность. Странный чай.
Вздрогнув, Маргарет подозрительно заглянула в чашку.
— И что с ним?
— Да ничего. Просто при дворе заваривают из свежих листьев. Вроде как сухостой недостаточно благороден, — ответила мэдчен Кодерс.
Маргарет равнодушно хмыкнула: недостаточно — так недостаточно. Кто бы еще настаивал. Протянув
— У тебя очень выразительные глаза, тебе говорили?
— Да, и не раз. Но, как правило, это были мужчины, — отозвалась Кодерс. — Я просто жду, когда мы перейдем к тайнам. Вина?
— Нет, вина — нет. Оно плохо сочетается с соком гилтарри. Я уже не употребляю его, но в организме он все еще есть.
— А подробнее?
— Я капала раствор с гилтарри в глаза и втирала его же в волосы. Глаза сменили цвет, как и ожидалось, а волосы потускнели.
— Но ведь глаза могли стать какого угодно цвета, — ужаснулась Тамира.
— Вовсе нет. В этом деле главное правильный расчет, — покачала головой Маргарет.
Покивав, мэдчен Кодерс закинула в рот конфетку и через минуту спросила:
— А зачем ты это сделала? Чтобы парню понравиться?
Маргарет выбрала себе конфетку, разломила пополам и с большим удовольствием съела. Вначале молочно-ореховую начинку, затем сам шоколад.
— Нет, я просто хотела быть незаметной. Не прятаться, просто не привлекать внимания.
— Не могу сказать, что у тебя это получается. Вот, например, Хемснис — мышь серая, тихая. А ты… лезешь вперед.
Пожав плечами, Саддэн допила чай и спокойно сказала:
— Люди рабы своих представлений. Сказано — эйта, значит, будет эйтой, пусть даже и манеры, и осанка, и речь говорят о благородном происхождении. Почему? Потому что это удобно — есть кого травить, и приятно — да, эйта учится лучше всех, но кровь у нее грязная. Да еще и выгодно — чтобы ни произошло, жаловаться эйте и некуда, и некому.
Тамира вытащила из конфетницы последнюю конфету и выразительно закатила глаза:
— Двадцать баллов за артистические способности.
Таинственно улыбнувшись, Маргарет наклонилась вперед и шепотом произнесла:
— Наклонись ко мне. Ближе. Еще ближе. Хорошо слышишь?
Округлив глаза и проникшись моментом, Кодерс подалась вперед.
— У тебя губы в шоколаде испачканы, — свистящим шепотом произнесла Маргарет. И, отсмеявшись, добавила обычным тоном, — Ты знаешь кто такой Гаррет Адд-Сантийский?
Тамира, чуточку обиженно посмотрев на веселящуюся подругу, проворчала:
— А кто его не знает? Первый Клинок короля, вместе со своей семьей погиб в Алую Ночь. Десять лет прошло, а люди до сих пор цветы к Башне Скорби носят.
Повисла пауза. Маргарет не спешила ничего говорить. Она встала, налила себе и Тамире чай, грустно заглянула в конфетницу и села обратно в кресло. Попивая терпкий, перестоявший напиток, наблюдала за тем, как на лице Кодерс сменяются эмоции. Задумчивость, озарение, гнев, недоверие и…
— Да ну, нет! Про любовь Гаррета и Альвии Адд-Сантийских писали и пишут баллады! Он не мог наплодить бастарда. Он свою жену любил больше жизни!
— Именно поэтому его семья выжила в ту ночь, — кивнула Маргарет. — Он сделал все, чтобы жена и дочь смогли уйти.
— Вся семья Клинка погибла Алой Ночью, — потрясла головой Тамира. — Больше пятидесяти погибших среди высочайших родов — в их честь была поставлена Башня Скорби. И ты… Ты понимаешь, что тебя могут сослать на рудники? Принять участие в Отборе не под своей фамилией! Тебе нужно… тебе нужно уходить. После второго тура. Хотя, зная Гилмора, — он уже вычислил тебя.
Чем больше волновалась мэдчен Кодерс, тем спокойнее и таинственнее улыбалась Маргарет.
— Тебе улыбка — не поможет.
— Ты много знаешь о Первом Клинке?
— Шутишь? Его биографию изучают во всех академиях!
— Видимо, очень хорошо изучают, прилежно, — покивала Маргарет. — Если никто не знает, что мой отец был простым эйтом. Гаррет Саддэн. И моя мать, Альвия Адд-Сантийская вышла за него замуж и отреклась от рода, став Альвией Саддэн. И уже потом, когда отец был обласкан королем, его принудили откликаться на имя рода супруги. Но в род он так и не вошел. Не захотел лишних начальников.
— У меня на языке сейчас вертится пара-тройка фраз на степном диалекте, — присвистнула Тамира. — Дорф, я по жизни всегда вторая. Пора бы уже смириться.
— Вторая?
— Я рассчитывала тебя прям удивить, — хмыкнула Тамира и вытащила свою флягу. — Я в восхищении. Нет, серьезно. Маргарет Адд-Сантийская, потерянная и оплаканная, достояние Кальдоранна и как там еще? А, несравненная и неистовая.
— Я хохочу как лошадь, когда это читаю, — серьезно сказала Саддэн. — Мне ведь девять лет было, когда мы с мамой скрылись. Откуда такие эпитеты?
— Ты не похожа на свой портрет… Постой, так ты, получается, Саддэн. А Адд-Сантийские остались только дед и бабка?
— Эк ты неуважительно о втором по древности роде, — фыркнула Маргарет. — Но да, ты права. Осталась только я. Младший брат матери сгинул в Степи, старшего — казнили. Вроде была пара непризнанных бастардов — но они отказались входить в род.
— Да, говорят, у Адд-Сантийских в шкафу есть пара скелетов, — кивнула Тамира.
— Есть. И они все еще воняют.
— Я бы не отказалась понюхать, — выдохнула Кодерс.
— Не сегодня. Так чем ты хочешь меня удивить?
Тамира хитро улыбнулась и протянула Маргарет свою флягу. Та принюхалась, подхватила с горлышка каплю и растерла между пальцев: