Королевская кровь. Книга вторая
Шрифт:
— Приберем — значит, убьем? — легко поинтересовался Тандаджи, и мокрица побледнела. — Он говорил, что можно память стереть будет, — промямлила она неуверенно. Видимо, решила, что чистосердечное признание облегчит участь. К маме отпустят, например. Это она зря, пока менталист с ней не поработает, все, что в памяти не вытащит, никто ее не отпустит. И то, попадет потом прямиком в отдел магпреступлений.
— Мы их нагнали, — продолжала Яковлева, — началась драка. У Эдика сигналка сработала на…, - она замолчала, хватая ртом воздух. Закашлялась, до слез. — Потом я отключилась. И все.
— Понятно, — ласково сказал Тандаджи. — Отдыхайте, Наталья. Чуть позже вам принесут
Девушка снова всхлипнула.
— Что со мной будет? Мне можно увидеться с родителями? Хотя бы позвонить им?
— Ваша судьба зависит от результатов расследования, — пояснил тидусс, поднимаясь со стула. — Что касается родителей. А что вы им скажете? — сурово поинтересовался начальник разведуправления и мокрица вздрогнула. — Как объясните произошедшее? Не боитесь, что от вас отвернутся?
— Мама меня не бросит, — уверенно, насколько это можно делать с текущими по щекам слезами и хлюпающим носом, произнесла первокурсница. Сколько же в ней воды? — Пожалуйста, дайте мне позвонить ей! Пожалуйста!
— Семен, — сказал Тандаджи от порога двери, — организуй госпоже Яковлевой телефон и один звонок. И проследи за разговором.
— Сделаю, — откликнулся охранник и Майло вышел в коридор. Сентиментальность ему не была свойственна, но не нужно было передавливать, чтобы не отбить желание сотрудничать и впредь. Да и не повредит этот звонок, все равно нужно было сообщить родным о том, где пропадает дочь.
В коридоре лазарета было тихо, тускло и гулко, хоть он шагал мягко, легко, почти по-кошачьи. Вполголоса переговаривались между собой дежурившие охранники, ночная медсестра, читающая при свете настольной лампы за своим столом, увидев Тандаджи, встала из-за своего стола и пошла проверять палаты. А он думал над прошедшим «разговором», и понимал, что почти не сдвинулся с мертвой точки.
С полученной информацией не густо, прямо скажем. И вряд ли от второго Темного, когда он очнется, ее будет больше. Разве что уточнят некоторые детали. Но на основные вопросы о целях и задачах лишившегося головы Соболевского ответа пока нет. И тот, кто может снять блок — а Тандаджи не сомневался, что на «демонятах» стоит такой же запрет, как и в головушке пойманного Стрелковским Учителя — пока валяется в соседней палате и вряд ли способен совершать взломы. Таких специалистов во всем мире единицы, а информация крайне важная, тому, кому не доверяешь, не поручишь…
Он вышел в королевский парк и медленно зашагал по освещенной фонарями дорожке. Голые ветки деревьев раскачивались на ветру, было холодно, и он с тоской подумал о родном Тидуссе, где зелено круглый год, где обильные теплые реки, где не бывает холодно, где живут веселые даже в своей нищете люди, где почти каждый месяц происходят массовые религиозные праздники, а святого человека для исцеления души и обретения мудрости и покоя можно найти в каждой деревеньке. Где духи природы частенько попадаются на пути, и никто их не боится, не гонит, наоборот, гордятся, что в стране так много духов-покровителей и бесплотных сущностей.
Тидусс когда-то давно взял под свое крыло Желтый Ученый Разума, но народ, в отличие от соседей-йеллоувиньцев, был недисциплинирован, эмоционален и не приспособлен к системному труду. Поэтому божественный господин глядел на них, как на приемышей, и, прямо говоря, разочаровался в возможности построения строго организованного общества. Зато какие шедевры народного творчества там создавались! Как прекрасны были тидусские песни и танцы, как богата литература! Как легко двигались женщины, одетые в пестрые сари, белозубые, смешливые, несмотря на то, что главенствовали в семье всегда мужчины. Когда-то и его Таби была такой…
У Тандаджи мелькнула мысль поехать домой и успокоить жену, но сил не было вообще. Поэтому сегодня он опять останется в комнатке за кабинетом. Завтра очень рано вставать. Выслушать отчет Игоря о допросах заговорщиков, проверить вместе с Байдеком систему безопасности на балу. Еще раз просмотреть список приглашенных, хоть там будут только представители дворянства, которые приносили вассальную клятву. Но при этом значительная часть, особенно из молодых дворян, за прошедший месяц со дня коронации хотя бы раз присутствовала на карточных вечеринках у Соболевского, и тот вполне мог попробовать использовать кого-то из аристократии для реализации своих планов, помимо Кембритча. Никаких поводов так думать не было, но и исключать такой вариант нельзя. И ведь на входе их не обыщешь — скандал, оскорбление. Поэтому в зале будут веселиться гости, а сверху за ними будут наблюдать снайперы. И к королеве близко никто, кроме ее коллег, подойти не сможет.
Нет, решено, домой он не поедет. Мысли мягко шагающего по влажно поблескивающим плитам дорожки Тандаджи снова вернулись к Тидуссу.
Тидуссы считали себя самым древним народом на Туре, и это, скорее всего, было недалеко от истины. Самой любимой присказкой было «Когда остальные еще в пещерах ютились, мы уже строили дворцы».
Правда, сейчас от дворцов остались лишь оболочки. Правители постоянно менялись в результате длительной междоусобицы, которая вводила народ в еще большую нищету. Только люди выдыхали, что очередной претендент на престол задержался чуть дольше остальных, и в стране начинал устанавливаться порядок, как его травили, или душили, или лишали жизни еще каким-нибудь кровожадным способом, и снова начиналась борьба за власть. И частенько под жернова войны попадали простые люди. Так больше двадцати лет назад погиб отец Тандаджи, и именно тогда они семьей бежали из страны.
Сейчас на его родине был период тишины, молодой правитель держался уже несколько лет, и, видимо, хорошо организовал свою безопасность. Год назад посланник правителя просил о встрече с Тандаджи и предлагал ему вернуться, и возглавить управление безопасности уже в Тидуссе.
Возможно, он бы согласился, если б был один. Но он был уже не молод, и у него была Таби и матушка. И сыновья, обучающиеся в военном училище Угорья — крупного города на юге Рудлога. Специально выбирали, чтобы не в столице, чтобы не было искушения пользоваться влиянием отца.
А предлагаемая должность, как он хорошо понимал, была для смертника.
Майло дошел до Зеленого крыла, прошелся по коридору, по залу, где еще работали отдельные сотрудники — время было трудное для всех. Полюбовался в кабинете на сытых рыбок, выключил свет и лег спать.
Глава 28
— С Днем Рождения, василек, — глухо и хрипло пробормотал Мариан во влажное плечо супруги, чувствуя еще всем телом ее сладкие содрогания, и напряженные бедра и живот, и пятки, упирающиеся ему в ягодицы, и саднящие на плечах царапины, и колотящееся в груди сердце, и острый запах прошедшей близости. Поднялся на колени, увлекая ее за собой, обхватил, гладя по спине, ощущая на своей груди ее мягкие губы и слушая, как постепенно успокаивается ее дыхание, и как она вдруг снова подрагивает и постанывает от остаточных волн удовольствия.