Королевская охота
Шрифт:
— Как знать.
— Что? — вздрогнула Кристина. — Вы полагаете, что этот человек…
— Я ничего не полагаю, Кристина, но всегда его опасаюсь.
— Хорошо, — сказала она, приближаясь к Эктору, — если я подвергалась какой-нибудь опасности, не вознаграждена ли я за это?
Такая самоотверженность наполнила сердце Эктора восхитительным волнением; слезы выступили у него на глазах, и он прижал Кристину к сердцу.
— Вы заслуживаете любви на всю жизнь!
— Я именно на это и
При имени принцессы Эктор немного покраснел.
— Я поехала аллеей, указанной пажом, — продолжала Кристина, — и аллея за аллеей, перекресток за перекрестком, ведомая тайным предчувствием, добралась до вас.
— И несмотря на расстояние, вы меня узнали?
— С первого взгляда. Прежде чем я бросила на вас взгляд, я угадала, что это вы, и ваш крик доказал мне, что я не ошиблась.
Эктор вздохнул свободно: Кристина не видела герцогини Беррийской.
Они выехали вместе из леса и поехали равниной.
Павильон, уступленный Эктору графиней д'Аржансон, находился недалеко от опушки леса, на склоне холма, осененного группой старых деревьев. Это было хорошенький маленький домик, белый и свежий, как лилия, всего в один этаж, возведенный посреди сада с множеством источников, водопадов и фонтанов.
Господин де Блетарен и Сидализа ожидали Кристину в дверях. Когда они увидели её в сопровождении Эктора, старик встал, а актриса побежала им навстречу. После первых объятий господина де Блетарена и его названного сына, Сидализа отвела Эктора в сторону.
— Ну, — сказала она, — я вижу, что мне здесь больше делать нечего, и убегаю.
— Уже! — Эктор взял её за руки.
— Не пятый ли это акт комедии?
— Чего-то ещё недостает.
— Свадьбы?
— Да.
— Эта развязка придет в свое время. Теперь нет ещё девяти часов, но если этого так желаете…
— Очень желаю.
— Неблагодарный, — возразила актриса, грозя ему пальчиком, — кто бы мог раньше сказать, что придет день, в который я, Сидализа, стану играть роль поверенной?
— Это, по крайней мере, оригинально.
— Вот это меня и доконало. Теперь выслушайте меня.
— Готов слушать, сколько вам будет угодно, — отвечал Эктор, смотревший искоса на комнату, где осталась Кристина.
— В этих словах много любезности, но мало истины.
— Сидализа!
— Хорошо, хорошо! Вы сказали мне это для того, чтобы я долго вас не задерживала. Я вас скоро отпущу…Я вырвала овечку из пасти волка, но волк может вернуться и бродить возле овчарни. Берегитесь.
— Я буду осторожен.
— С человеком, подобным шевалье, любые предосторожности не лишние. Предпринимайте их как можно больше.
— Постараюсь.
— Старый трагик, переделывающий из угождения мне римскую историю в любовную комедию, часто мне говорил о наслаждениях Капуи. Пусть этот павильон не будет вашей Капуей. Там, где засыпает Ганнибал, бодрствует римлянин, и римлянина зовут шевалье де Сент-Клер.
— Не бойтесь ничего.
— Хорошо. Но вы бойтесь всего.
— Герцог Орлеанский обещал заняться судьбой Кристины. Я ему напомню.
— Так лучше сделайте это сегодня, чем завтра, и лучше завтра, чем послезавтра.
Эктор пожал руку Сидализы, говорившей с жаром и решимостью.
— Еще слово, — сказала актриса в ту минуту, когда уже готова была уйти.
— Говорите.
— Если Фуркево спросит у вас, каким образом я открыла убежище Кристины, скажите ему, что ничего не знаете.
— Это будет справедливо.
— Хорошо. Больше я ничего от вас не требую.
Сидализа прыгнула в карету, ожидавшую её за стеной сада, и уехала.
Вечером Эктор простился с Кристиной и Блетареном, чтобы отправиться в Марли, где надеялся встретить герцога Орлеанского. Сказанное ему Сидализой не выходило у него из головы.
Герцог в игорном зале проигрывал свои дукаты её высочеству наследнице престола. Эктор выждал свободную минуту и отвел его в сторону.
— Мадмуазель де Блетарен переселилась в убежище, данное ей по милости мадам д'Аржансон, — сказал он.
— Вы не теряли времени, — заметил герцог.
— Я не теряю ничего, ваша светлость, даже памяти.
Герцог устремил на Эктора проницательный взгляд.
— То есть, — улыбнулся он, — раз я вам что-то обещал, вам хочется напомнить?
— Я никогда не осмелюсь этого сделать без позволения вашей светлости.
— Так я сделаю лучше…Я сам это вспомню. Дело касается отца мадмуазель де Блетарен, как мне кажется.
— Да, ваша светлость.
— Вы просили меня поговорить об этом с королем, и я обещал вам обратиться к лицу, более могущественному, чем я, так как я не имею никакого влияния на действия короля.
— Это опять-таки справедливо.
— Итак, маркиз, это уже сделано.
— Как, вы сделали милость…
— Случай представился сегодня вечером, я им воспользовался…Меня благосклонно выслушали, и через некоторое время я представлю вас этому всемогущему лицу. Но прежде чем действовать, оно хотело бы справиться, как велико было участие де Блетарена в возмущениях Фронды.
— Самое маловажное, — ответил Эктор.
— Я в том не сомневаюсь, — ответил принц, — но нужны доказательства, а ваше свидетельство, согласитесь, в подобном деле несколько подозрительно.