Королевская охота
Шрифт:
— Хорошо, я буду ждать.
— А я употреблю всю свою власть, чтобы вы ждали недолго.
— Ваша светлость, чем мне заслужить все эти милости?
— Любите меня немного, если это возможно, и не верьте хотя бы половине того зла, которое мне приписывают.
И герцог Орлеанский пошел к группе вельмож, оставив Эктора одного.
Зал был полон народа; разговаривали, играли, прогуливались. Но шум не доходил до слуха Эктора и глаза его не замечали происходившего. Он стал поодаль и углубился в свои
— Как вы грустны! — сказал тот.
— Я? — спросил Эктор, внезапно пробужденный от своих мечтаний.
— Да, вы, я ведь не с великим султаном разговариваю.
— Мой милый граф, вы не знаток людских физиономий… Я счастлив.
— Незаметно. Вы стоите в углу, как страус посреди пустыни.
— Потому что мое счастье серьезно, мой друг.
Поль вздохнул.
— Вот почему, видно, мы со счастьем не ладим…Моя горесть происходит от моей веселости. Я перестану смеяться и посмотрю, не развеселит ли это меня, наконец.
Тут наступил час ужина короля, и молодые люди прервали беседу. Растворились двери, и принцы королевской крови отправились в комнаты короля. Эктор и Поль смешались с толпой поблизости от входа.
Вдруг герцогиня Беррийская возникла перед Эктором, и их взоры встретились. Она небрежно шагнула в его сторону.
— Вы не были при окончании охоты, мсье де Шавайе, — заметила она. — Вас не было видно, мне кажется.
— Правда, сударыня, я заблудился и опоздал.
Она сделала ещё шаг и, проходя мимо него, склонила за веером голову.
— До завтра, — сказала она живо, но тихо.
Эктор вздрогнул: он все позабыл, и это слово ему все напомнило. Следовало решать немедленно. Пока он почитал себя свободным, это похищение было безумием. Теперь же, после встречи с Кристиной, это было преступлением.
Эктор удержал Поля за руку и молча увлек его в противоположный конец зала.
— Вы были правы, мой друг, — сказал он.
— Я всегда прав, — отвечал Поль. — Но по какому поводу я прав в эту минуту?
— Некоторое время назад я совершил ошибку. Хорошенько поразмыслив, я вижу, что несчастлив.
— Вот новость! Впрочем, это не стоит того, чтобы огорчаться. Несчастье — обычное положение человека.
— Мое продолжается двадцать семь лет, а мне двадцать восемь…Считайте!
— Этот расчет меня не утешит…
— Есть несчастья, которые убивают.
— Они редки.
— Но есть.
— Да, как Бурбоны…Они есть, но их очень немного.
— Дуэль, например.
— От дуэли иногда умирают, но это не несчастье…
— Все зависит от того, как посмотреть…
— Вы, стало быть, деретесь?
— Да.
— Ну-ну. Это меня восхищает.
— О, не от чего.
— Как же! Ведь я буду на этом празднике?
— Да.
— Благодарю вас.
Поль дружески пожал руку Эктору и продолжал:
— Когда состоится ваша дуэль?
— Завтра.
— В котором часу?
— На рассвете.
— В каком же месте?
— Под Марлийским водопроводом есть свод, который я заметил мимоходом; трава гладкая, место ровное, вокруг деревья, и нет любопытных.
— Превосходно. Имя дворянина, с которым вы деретесь?
— Граф Поль-Эмиль де Фуркево.
ГЛАВА 44. ГОРДИЕВ УЗЕЛ
Фуркево отступил в удивлении.
— Как, вы деретесь со мной?
— Да, — отвечал спокойно Эктор.
На этот раз Поль подумал, что его друг сошел с ума, и в испуге посмотрел ему прямо в глаза.
— Это вас несколько удивляет? — заметил Эктор.
— Очень удивляет, — ответил граф.
— Жизнь так устроена, что не знаешь, что случится завтра.
— Звучит, конечно, прекрасно, но я ничего не понимаю. Вы шутите, я думаю.
— Совсем нет. Это очень серьезно.
— Вы хотите, чтобы мы дрались друг с другом?
— Хочу.
— Хорошо. Но скажите мне, по крайней мере, какая причина побуждает вас возобновить со мной туринскую шутку?
— Позвольте возвратиться немного назад и кое-что вам объяснить.
— Говорите.
— Помните ли, милый граф, что вы мне заметили насчет герцогини Беррийской?
— Конечно, и то, что я говорил, я подтверждаю.
— Итак, мой друг, вы были правы.
— Наконец-то вы соглашаетесь.
— Я не могу спорить с очевидным.
— Стало быть, с тех пор дело пошло?
— Оно не шло, а бежало.
— Вот что значит шестнадцать лет!
— Я достиг последней главы.
— Уже!
— Да.
— Каким тоном вы это говорите!
— Хотел бы я вас видеть на моем месте.
— Я тоже бы хотел.
Эктор улыбнулся. Поль топнул ногой.
— Все это не объясняет, — возразил он, — зачем вы хотите меня убить.
— У герцогини странные фантазии, и говоря вашим языком, она требует, чтобы я поступил с ней, как будто я Юпитер, а она Европа.
— Похищение!
Де Шавайе кивнул.
— Я вам удивляюсь, — вскричал Фуркево. — К вам приходит величайшее счастье, и вместо радости вы принимаете жалобный вид, от которого хочется плакать. Похищение! Да знаете ли, что из-за похищения герцогини я соглашусь получить сто ударов шпагой. Вы неблагодарный!
— Не забывайте о Кристине, — заметил Эктор.
— Кристина? При чем тут она? — вскричал Фуркево.
— Для вас ни при чем, но для меня — другое дело.
Поль покачал головой полушутя, полусерьезно. С минуту он смотрел на друга, барабанившего пальцами по пьедесталу статуи, и наконец произнес: