Королевская охота
Шрифт:
— А какое задание?
— Озава, что скажешь? — я проигнорировал вопрос и поворенулся к девушке, покусывающей нижнюю губу с сосредоточенным видом.
— Пройдись по каюте, Орвио, — попросила она, и Тюлень, не успевший плюхнуться на табурет, с недовольным видом дошёл до двери и вернулся к столу.
Надо же, а я уже забыл, как нашего артиста зовут на самом деле. В кондотте многие перешли на прозвища. А имена — дело такое. Сегодня одно, а завтра другое. Это как старую шкуру сбросить. Зато теперь у нас дружная семья, спаянная кровью и потом.
— Если чуть-чуть нарастить подол,
Я выражаю своё одобрение, и как только девушка исчезла за дверью, в нескольких словах описываю Тюленю его задание. Парень с горящими глазами слушает меня, едва ли не с открытым ртом.
— Справишься? — сомнения в успешности дела всё-таки гложут сердце.
— Не сомневайся, командор! Главное, чтобы взяли на службу! — Тюлень потёр подбородок. Удивительное дело, что у него до сих пор нет растительности на лице. Оно гладкое, без оспин, шрамов и прочих дефектов. Порой удивляюсь, как можно было сохранить кожу в тех условиях, в которых жил молодой штурмовик. — А там я уже смогу развернуться.
— А вот самодеятельностью заниматься не разрешаю, — осаживаю ретивого бойца. — Нанялся, выяснил расположение комнат, где спальня герцога, где чаще всего бывает — и всё. Излишнее любопытство сгубило немало кошек.
— Каких кошек? — не понял Тюлень.
— Разных. Серых, чёрных, разноцветных. Короче, боец, твоё дело — тихая разведка.
Вернулась Озава со сложенным вчетверо светло-серым платьем. Подала его Тюленю, и тот застыл в недоумении, вертя головой по сторонам.
— Зайди за шкаф и переоденься, — я понял причину его замешательства. — Что ты как ребёнок? Озава не будет смотреть. Было бы на что… кожа да кости.
Чародейка с улыбкой отвернулась. Тюлень неуклюже потоптался на месте и пошёл скидывать с себя всю амуницию. Оставшись голышом, с мучительной надеждой посмотрел на меня. Платье-то осталось на краю стола, а чтобы его взять, пришлось бы выйти на середину каюты.
— Ой, дитятко, — вздохнул я и подал ему платье. — Давай уже, шевелись. Не терпится тебя увидеть в новом обличье.
Озава едва слышно фыркнула.
Через несколько минут мы обозревали новоявленную девицу. Чародейка — с опытным женским взглядом, а я со скепсисом. Чего-то не хватало для завершения образа.
— Распусти свой хвост, — приказал я, и Тюлень покорно расплёл волосы, рассыпав их по плечам и спине. — Эх, чепца не хватает. Но уже лучше. Ну что скажешь, Озава?
— Нога большая, у меня такой обуви нет, — девушка в задумчивости легонько постучала пальцем по губам. — Придётся завтра по лавкам башмачников пройтись. Орви, я сниму мерку с твоего сапога?
— Конечно, — пожал плечами штурмовик, переступая босыми ногами по полу. — А как по длине?
— Куплю ещё ткани, подошью к подолу.
— Рича возьми, чтобы он тебя охранял. А ты, Тюлень, сидишь на корабле и даже не пытайся сойти на землю. Нельзя, чтобы тебя видели в городе.
— Всё, снимай платье, — приказала чародейка и снова отвернулась. — Я уже поняла, что нужно сделать.
Отпустив участников будущего спектакля, я расслабленно потянулся. День ещё не закончился, предстояла поездка на виллу Эскобето. Спрятать там на несколько дней герцога Тенгроуза пахло авантюрой и очень страшными последствиями для всех, но в первую очередь для донны Асунты и сына командора Ригольди. Но иные варианты ещё больше осложняли ситуацию. Покупка или аренда дома в предместье или в самом городе не пройдёт бесследно. Умные дознаватели уже на вторые сутки поймут, что наместника держат где-то поблизости и начнут рыть землю со всех сторон, медленно и неумолимо сжимая кольцо облавы.
Разговор с донной Асунтой будет тяжёлым, но я странным образом испытывал спокойствие и уверенность. Каждая ситуация выводила меня на новый уровень, как будто чья-то рука подталкивала в спину, не давала сойти с выбранной дороги. Знать бы, куда к чему приведёт игра всемогущих кураторов.
Надо бы какой-нибудь подарок сеньоре Эскобето преподнести. Из закромов Лихого Плясуна, думаю, можно подобрать драгоценный камень. Есть там один такой, нежно-лазоревого цвета. Не знаю, как называется, ведь я его не показывал никому. Похвалив себя за предусмотрительность — небольшой мешочек с камешками находился у меня в качестве неприкосновенного запаса — я высыпал содержимое на кровать и полюбовался игрой разноцветных искр. Нужный камень положил в карман, остальное богатство вернул на место.
Приодевшись для выезда, я вышел на палубу и подозвал к себе Тью, в одиночку усердно отрабатывавшего элементы ножевого боя.
— Быстро приведи себя в порядок. Едем к донне Асунте, — приказал я. — Ополоснись, чтобы не пах как из овечьего загона.
Пока спускали шлюпку, ко мне подошёл виконт Агосто и выразил желание сопроводить в поездке. Я не возражал. Ним обещал свести меня с одним человеком, который имел доступ в особняк герцога. Не то чтобы влияние его было настолько серьёзным, но в свете предстоящей операции он мог помочь.
К выходу на берег готовились и штурмовики, поэтому пришлось поторопиться. На пристань мы ступили первыми, и тут же к нам подскочил знакомый извозчик, который возил нас на виллу Эскобето.
— Не угодно ли куда, ваши милости? — хитро прищурившись, спросил он.
— Ты нас караулил, что ли? — удивился виконт.
— Так вы частенько с корабля на берег, с берега на корабль, вот и подумал, вдруг вам понадобится постоянный фаэтон? Могу за три золотых весь день возить куда прикажете.
— Вот прохвост, — Ним усмехнулся. — Как тебя зовут, шустрый человек?
— Данель, ваша милость, — скинул шляпу возница.
— Нам нужен фаэтон на весь день? — спросил меня виконт. — Это лучше, чем потом бегать и искать ленивых ублюдков. В Фарисе настолько все расслабились, что заработать не хотят.
— Ну, это вы напрасно, ваша милость, — улыбнулся Данель. — Я с утра до ночи впахиваю. Народу-то сколько прибывает каждый день, и все хочется по городу с удобствами передвигаться.
— Поехали, — отмахнулся я, но сделал зарубку в памяти, что нужно решить вопрос с каретой. Как будем герцога транспортировать по улицам? Не на себе же тащить. — Вот, держи «корону», остальное получишь вечером, когда в порт привезёшь.