Королевская ссылка, или Лорд на побегушках

Логинова Александра

— И замечательно, — подтвердила я. — Твердая рука неформального лидера детям не помешает. Неизвестно, сколько понадобится времени на ваше возвращение домой, а я разорваться между хозяйством и воспитанием не смогу. Только помни, что жестокость здесь категорически не приветствуется. Во всем остальном не бойся проявлять характер и организационно-коммуникативные навыки, возникнут трудности — обращайся.

И, прикончив завтрак, мое величество отправилось проведать Элли. За сегодня нужно будет составить расписание детских будней и чем-то занять мою ораву, чтобы они не скисли

и не забродили, как забытые ягоды.

Пока не приедут учителя, основное занятие валяется прямо на подоконниках, в углах и забытых помещениях — большое количество грязи, пыли и беспорядка, которые нужно убирать. Да, эксплуатировать детский труд — некрасиво, но как завещали великие советские педагоги-психологи: «Воспитание есть неотъемлемая часть обучения», а умеренный труд прекрасно выполняет воспитательную функцию. Не думаю, что кто-то из учеников откажется выбрать себе комнату и привести ее в порядок.

Малышка Элли лежала на большом замшевом диване, став его единоличной владелицей. Словно шахиня, обложенная подушками, девочка сосредоточенно хмурила брови и занималась наиважнейшим делом, погружаясь в него все глубже и глубже.

Добывала полезные ископаемые из носа.

— Элли, леди не ковыряют в носу, — я мягко вытерла палец ребенка платком и потрепала ее по макушке. — Как твое самочувствие?

— Почти зажило, — деловито кивнула она, схватив меня за руку. — Тётя королева, а можно поиграть с Крисом?

При этом звук «рэ» так забавно западал, выдавая легкую картавость, что я не выдержала и рассмеялась. Ну, прелесть же, а не малышка! Если у меня родится внучка… Нет, Люба, не думай об этом.

— Только завтра. Сегодня мы сделаем небольшую гимнастику и разомнем сустав, а завтра ты попробуешь наступить на ногу.

Отек почти спал, оставив легкий синяк от ушиба, чему я втайне несказанно удивилась. Обычно после вывиха человек несколько дней жалуется на боль, и нога напоминает одну сплошную опухоль, а Элли не боится даже сгибать ногу и опираться на ступню. Особенности детского организма?

— А-а-а-а, — разочарованно выдохнула она, но плакать не стала. — Жалко, Билли обещал показать, как делать снежного ангела.

Вот тоже морока. Дети не могут сидеть взаперти день и ночь, скоро им захочется выйти наружу и выплеснуть свою кипучую энергию на головы местных духов. Я бы не дала за здоровье северных хозяев и ломаного гроша, успев узнать своих воспитанников. Вчера мальчишки чуть не передрались за право натаскать снега в купальни, а девочки готовились плести заговор против сильного пола с применением слабительного в щи, чтобы их не задвигали на задний план.

И как мне быть? Выпустить их наружу, подвергнув риску, или убедить двадцать жадных до беготни голов, что нужно сидеть дома? Да, я помню, что они тоже ледяные маги и наверняка имеют силы на отпор природным сущностям. Но умеют ли защищать себя? Неизвестно. А главное, совершенно не в моей компетенции оценивать детское владение даром, этим должны заниматься учителя.

— Ваше величество, — в дверь постучали. — У нас легкая проблема.

— Какая? — в последний раз погладив девочку по голове, я покинула детскую.

—

Одна из горничных ударила Ксандра, — запыхавшаяся Николь вскинула на меня виноватый взгляд.

Что?! Какого черта?

* * *

Мы летели по коридорам, не разбирая поворотов, и на ходу кивая заспанным, но разбуженным детям. Как такое возможно? Кто посмел ударить ребенка, да еще и самого спокойного? Р-р-р-р, госпожа Аврора, напомните-ка мне способы наказания обнаглевших слуг.

Выскочив на крайнюю боковую лестницу, я во все глаза уставилась на растерянного до слез парня, держащегося за красную вспухшую щеку.

— Ты-ы, — страшный рык вырвался из меня прежде, чем я разглядела виновницу. — Как ты посмела?

— А кто ему дозволил на господский этаж идти? — нахально подала голос самоубийца, развернувшись ко мне длинным носом.

Уволю стерву! Видит бог, сегодня же она вылетит из замка навечно, и пусть идет пешком в город! Руки сами потянулись к тощей шее старой маразматички и были остановлены адским волевым усилием — задушить бабушку на глазах учеников не слишком педагогично. Словно почувствовав себя в относительной безопасности, Клира торжествующе усмехнулась и обличающе ткнула пальцем сначала в меня, потом в Ксандра.

— Не следишь за своими оборванцами, так они из твово дома последнюю ложку за пазухой вынесут. Али плевать тебе на хозяйское добро, коли оно не твое, а мужнино? Так я воровство терпеть не стану, мигом донесу, куда надо.

— Что ж ты кражу кубов допустила, сознательная наша? — рык сменился шипением.

— А ты мне не припоминай, не припоминай, — взвилась бабка, потеряв всякие границы. — Я тоже могу припомнить, как ты на чужих постелях куролесила! Ишь, раскомандовалась, барыня-государыня! Настоящая-то королева не стала бы терпеть гадюшник в своем доме, выгнала бы оборванцев за ворота и дело с концом!

Сидевшая внутри меня память Авроры брезгливо кивнула. Мол, да, выгнала бы и не пожалела. А я мысленно цыкнула на эту девчонку, которую саму еще воспитывать надо, и сосчитала до десяти.

Существует такой тип людей, который бесполезно учить или наказывать. Они все равно будут нарываться на неприятности, хаять тебя в хвост и гриву, а во всех закономерных последствиях винить не свою глупость и наглость, а того, кто посмел дать им отпор. Вредная, нахальная и попросту опасная для детей женщина вовсю напрашивалась на дисциплинарное взыскание с последующим увольнением, но… Гусары уже уехали, а после релаксационной пятиминутки идея выгнать бабку во льды не казалась такой правильной.

— Пошла вон, — закрыв глаза от переполняющих эмоций, я рыкнула на служанку. — И не попадайся мне на глаза, если здоровье дорого.

Громко и презрительно фыркнув, Клира мелкими шажками спустилась вниз и скрылась по направлению к служебному флигелю. Мое величество прижало к себе тяжело дышащего ребенка и погладило его по голове. Пока Ксандр молчал, трясясь мелкой дрожью и нервно вздрагивя на каждый звук, сзади подобралось возмездие.

— Мы её не простим, — мрачно пообещала Влада, глядя прозрачным взглядом вслед убежавшей горничной.