Королевские цацки. Двойная жизнь волшебницы
Шрифт:
– Ой, какая красивая штучка! – внезапно воскликнула Леся, наклоняясь и поднимая что-то с земли. – Блестит-то как! Наверное, что-то ценное!
– Что у тебя там?
Леся рассматривала свою находку, лежащую у нее на ладони. Отчистив грязь, она с сожалением произнесла:
– Всего лишь стеклышко. А так блестело, что я думала, нашла что-то стоящее!
– Ага! Бриллиант! – фыркнула Кира и строго добавила: – Леся, будь серьезнее! Мы сюда не развлекаться прибыли. Мы тут по делу!
Пристыженная Леся молча кивнула и пошла за подругами. Свою находку она машинально
К счастью, в подъезде не было ни консьержа, ни вахтера, вообще никого, способного преградить путь подругам и учинить им допрос с пристрастием. Домофон работал исправно. И девушки сразу же позвонили в квартиру номер сто тридцать. В ту самую, в которой должен был находиться Георг.
Им ответил приятный женский голос, заставивший Анжелику болезненно вздрогнуть. Кто эта молодая женщина? Кем она приходится ее Георгу? Жена? Сестра? Любовница? Почему-то во время их задушевных разговоров Анжелика привыкла считать Георга холостым и свободным от всяческих обязательств мужчиной. Но если вдуматься, то он никогда не давал ей повода так думать. Впрочем, о жене, любовнице или любой другой молодой женщине, проживающей с ним под одной крышей, Георг также не упоминал.
Видя, что Анжелика замерла в растерянности – она явно не ожидала услышать из квартиры любимого мужчины женский голос, – Кира взяла инициативу в свои руки.
– Здравствуйте. Мы пришли к Георгу.
– А его нет, – любезно ответила женщина. – Может быть, я могу вам быть чем-то полезна?
– Возможно.
– Так заходите, – еще приветливей произнесла та. – Открываю.
Дверь в самом деле пикнула и открылась. Слегка ошеломленная, Анжелика перешагнула порог дома любимого мужчины. Она не могла прийти в себя от открывшейся перед ней картины. В квартире Георга живет какая-то женщина! Живет вместе с ним под одной крышей и явно облечена доверием, раз впускает в квартиру посторонних!
– Похоже, нам предстоит еще много открытий, – сказала ей Леся, заметив состояние Анжелики. – Так что не тушуйся, если что!
Легко сказать, не тушуйся! А каково было Анжелике, когда дверь им открыла самая потрясающая из всех земных красавиц! Она была высокая, темноволосая, темноглазая и ослепительно-красивая. У нее был точеный носик, безупречно ровные дуги бровей. Ее лицо казалось ликом со старинных икон, но при этом глаза горели отнюдь не христианским смирением.
– Заходите, заходите! Брат должен вернуться с минуты на минуту! – воскликнула незнакомка, втаскивая всех троих девушек в квартиру. – У нас тут немного не прибрано, но вы не смущайтесь. Мы весной переехали, еще не успели толком разобрать все вещи.
Весной! Анжелика вздрогнула, вспомнив слова Георга о том, как буйно цвели яблони у него под окнами, когда он первый раз вышел на балкон своей новой квартиры. Это было, конечно, весной. И стало быть, это являлось еще одним подтверждением того, что они пришли по правильному адресу.
Но Кира с Лесей, не зная об охвативших душу Анжелики терзаниях, подумали о своем. Брат с сестрой переехали в эту квартиру весной, а сейчас уже на дворе осень в разгаре! И за полгода новоселы так и не удосужились разобрать свои вещи! Похоже, Георг со своей сестрой не очень-то аккуратные люди. А если уж откровенно, то просто неряхи!
– А куда ушел Георг?
– В магазин он пошел, – буднично отозвалась девушка. – За продуктами. Хочет, чтобы я ему на обед рассольник сварила. Я в принципе не против, хотя я ему и не повариха. Если уж ему так захотелось супа, могли бы и в ресторан съездить. Но Георг заладил: хочу домашненького, от ресторанной жратвы уже с души воротит. Вы слышали такое, чтобы человека от ресторанного харча воротило? Капризы, одним словом! Мужчина, что с него взять.
И переведя дух, девица продолжила:
– Но я человек мирный. И готовлю хорошо. Если брат желает рассольника, я всегда пожалуйста. Но из чего варить, спрашивается? Дома ни кусочка мяса, ни косточки, ни огурцов соленых. Картошки тоже нет. Моркови нет. Вот я ему и говорю: что же это я, сама за продуктами должна сгонять, потом у плиты корячиться, и ради чего? Чтобы тебя порадовать? Нет уж! Много ли ты сам меня радуешь? Хочешь рассольника – топай в магазин, а заодно я еще и список необходимого для дома тебе дам!
Только сейчас подруги поняли, что сестра Георга, мягко говоря, не очень трезва. Для трезвой она была чересчур общительна и говорлива. Хотя алкоголем от нее вроде бы не пахло. Но глаза горели слишком уж лихорадочно. Да и речь была торопливой и чересчур эмоциональной.
– А пока его нет, будем пить чай с тортом! Садитесь, я даже слышать ничего не хочу про ваши фигуры. Брату совершенно все равно, кого рисовать. Ему даже чем больше, тем лучше! Уж я навидалась его гурий! Прямо плакать иной раз хочется!
И говоря это, девушка усадила подруг за стол вместе с собой. Там уже стоял большой торт со сливочным кремом. В свою кружку с чаем красавица насыпала не меньше пяти ложек сахарного песка и с удовольствием пригубила получившийся напиток.
– Люблю, когда послаще!
Подруг передернуло, чай превратился в сахарный сироп. И как можно пить такой напиток? Да еще заедать его сладким и жирным кремом!
– А вы чего не едите? – спросила с набитым ртом хозяйка квартиры. – Ешьте! Вкусно!
– Слушай, а как тебя зовут? – решила навести мосты Кира. – Ты уж прости, Георг о тебе как-то раньше не упоминал.
Девушка на мгновение перестала жевать и взглянула на Киру.
– Не говорил, что у него есть сестра? А я и не удивляюсь! – воскликнула хозяйка. – На Георга это очень похоже! Вечно все забывает. Но будем знакомы! Я – Ольвия.
– Оля?
– Нет. Ольвия. Впрочем, можете звать меня Олей. Я привыкла, что людям трудно называть меня правильно.
То, с каким высокомерием она произнесла эту фразу, заставило подруг насторожиться. А эта сестричка еще та штучка. Надо быть с ней осторожней.
– И ты живешь с Георгом постоянно?
– Нет! На денек к нему погостить приехала! Конечно, постоянно! А вы, похоже, новенькие? Где вас Георг нашел?
– В службе психологической поддержки, – брякнула Анжелика.
И Ольвия от изумления раскрыла рот.