Королевские игры
Шрифт:
Через несколько минут публика утомилась и начала отвлекаться. Сразу стало легче. Краем глаза Розамунда заметила, что на подиум поднялся сэр Фрэнсис Уолсингем. Теперь уже можно было не смотреть на модель так же пристально, как в начале сеанса: образ надежно запечатлелся в памяти.
– Ну, мистрис Уолсингем, вы еще не закончили?
Голос ее величества вывел Розамунду из счастливого творческого забытья. Она посмотрела на рисунок, добавила пару штрихов, смягчила линию шеи.
– Полагаю, что закончила, мадам.
– Так покажите скорее.
–
– Что получилось?
Художница встала, привычным движением руки расправила юбку, подошла к трону и с поклоном подала рисунок. Странно, но ни волнения, ни опасений по поводу реакции на свою работу она не испытывала, потому что не сомневалась: портрет получился хорошим. Ну а если королеве вдруг не понравится, значит, так тому и быть. Во всяком случае, она постаралась убрать все недостатки внешности, а взамен подчеркнула выразительную силу черт и обилие драгоценностей.
Елизавета внимательно рассмотрела портрет и передала листок Эссексу.
– Ну, граф, что скажете?
– Грандиозно, мадам. Самое точное изображение величественной и прекрасной властительницы.
Он прижал руку к сердцу и поклонился.
Лицемер, подумала Розамунда. Эссекс смотрел на мир ясными глазами, а значит, не мог не заметить несоответствия. Но обвинять молодого придворного в преднамеренной лести было бы жестоко: королева отличалась невероятным тщеславием.
– Фрэнсис, а что думаете о работе своей подопечной вы?
– обратилась ее величество к секретарю.
Уолсингем взял рисунок из рук Эссекса и, склонив голову, начал рассматривать. Прежде чем вернуть, бросил на кузину быстрый одобрительный взгляд.
– Работа мастера, мадам. Вы здесь точно такая же, как в жизни.
– Позвольте взять портрет на память, моя королева.
– Эссекс бережно сложил листок и спрятал во внутренний карман.
– А теперь в путь! Пора отправляться в Ирландию, чтобы выполнить поручение вашего величества.
– С Богом, Эссекс.
Елизавета протянула руку для поцелуя. Граф удалился, и спустя пару минут Розамунда решила, что о ней успели забыть. Неслышно спустилась с подиума и растворилась в толпе придворных.
– Оказывается, вы наделены редким даром, мистрис Розамунда.
Она быстро повернулась и увидела шевалье: тот стоял рядом и внимательно наблюдал за ней.
– Откуда… откуда вам это известно, сэр?
Неожиданная встреча застала Розамунду врасплох. В последнее время произошло столько событий, а отношения с Уилом принесли так много радости и переживаний, что образ красавца француза стерся из памяти. Но сейчас вспомнилось все, что произошло на охоте; она снова оказалась на небольшой полянке и почувствовала на своих губах требовательные губы. Де Вожира смотрел так, словно прочитал ее мысли.
– Ваш рисунок понравился королеве, следовательно, сделан чрезвычайно талантливо.
– В его взгляде мелькнула улыбка.
– Вы вчера не были в Гринвиче.
– Да, плохо себя чувствовала.
Розамунда вновь ощутила знакомое чувство игры с огнем и не менее знакомое радостное волнение.
Арно подошел ближе.
– Рад, что сейчас уже все в порядке, моя роза.
Нежное обращение тронуло душу, исполненный восхищения взгляд согрел и околдовал.
Розамунда посмотрела на подиум и, к счастью, заметила, что ее манит пальцем сэр Фрэнсис.
– Кузен зовет к себе, - поспешно пояснила она.
– Простите.
Она протиснулась ближе, и секретарь спустился по ступенькам.
– Пару слов наедине, - заметил он светским тоном.
– Иди за мной.
Вслед за кузеном Розамунда прошла сквозь узкую дверь рядом с парадной лестницей и оказалась в маленькой, чуть больше кладовки, комнате.
– Сегодня тебе удалось порадовать королеву. Это хорошо, - заговорил он сразу, без предварительных церемоний.
– Если желаешь удачно выйти замуж, то старайся сохранить высочайшее расположение.
Розамунда с сомнением уточнила:
– Простите, сэр Фрэнсис, но как же выйти замуж без приданого?
Она опасалась, что родственник рассердится, однако тот лишь согласно кивнул:
– Да, такая трудность действительно существует. Однако если королева в тебе не разочаруется и одобрит брак, то, вполне возможно, преподнесет свадебный подарок.
– А если не одобрит, то и не преподнесет, - медленно продолжила Розамунда.
Лицо кузена потемнело.
– Если королева не одобрит брак, то брак не состоится. Не позволяй себе даже надеяться, что получишь возможность сделать собственный выбор. Ее величество сама устраивает своих фрейлин. Те, кому удается заслужить милость, остаются при дворе и после замужества, но это, конечно, огромное везение, о котором можно лишь мечтать.
Розамунда спросила себя, кто больше выиграет, если мечта осуществится: она сама или кузен, на которого приходится работать? Почему-то не слишком хотелось до конца своих дней оставаться камеристкой, будь то замужней или незамужней. Но в то же время было ясно, что, попав во дворец, человек фактически становился рабом и уже не мог решать, когда закончится служба.
– Понимаешь меня?
– Понимаю, сэр.
– Хорошо. Как я уже сказал, сейчас королева тобой довольна. А для меня новые рисунки есть?
– Есть несколько, сэр. Боюсь, однако, что они не представляют особого интереса.
– Позволь решить самому. Принеси немедленно. Буду ждать здесь.
Укоряя себя за то, что вздумала возражать господину секретарю, Розамунда поспешила в дортуар и достала из комода стопку набросков. Вернулась спустя несколько минут, увидела, что кузен нетерпеливо барабанит пальцами по инкрустированному столу, и с поклоном отдала листки.
Сэр Фрэнсис принялся рассматривать все по очереди, причем с каждым новым рисунком складка между бровей становилась все глубже. Один рисунок привлек особое внимание. Вельможа долго его изучал, а потом сложил и сунул в нагрудный карман. Остальные вернул и вместо благодарности резко спросил: