Королевский крест
Шрифт:
— Достойная цель для Крестового похода, — обронил Гуляев.
— Именно! — Сен-Жермен бросил на русского быстрый, внимательный взгляд: язвит или серьезен? Не понял: круглое лицо русского не выразило эмоций. Продолжил: — Выжидать и прятаться не по мне! Вы спасли знания: честь вам и хвала. Но времена изменились! Действовать и действовать! Только энергия бесконечного движения приведет нас вперед! Теперь я окончательно понял, что рожден для великой цели! Я сотру этот Вавилон с лица Земли!
— Вы
— О Тайном Городе!
— Но битва развернется здесь.
— И что?
— Мне не нравится эта затея.
— Почему? — Сен-Жермен искренне не понимал причин отказа.
— Потому что я люблю свой город, — снисходительно, как ребенку, объяснил Павел. — Мне здесь война не нужна.
— От вашего желания ничего не зависит.
— К сожалению, — в голосе русского зазвучала грусть, — я действительно не смогу ничего изменить. Но это не значит, что я не попытаюсь.
Гуляев не угрожал — предупреждал. Предупреждал тихим, спокойным голосом, но Сен-Жермен начал злиться: граф не любил, когда вставали на его пути.
— Вы будете мне мешать?
— Я обязан.
— Каким же образом?
Сен-Жермен помнил, как нервничал при первой встрече с Гуляевым, ведь если какой-то там Нечаев умеет перебрасывать путешественников за тысячи верст, на что способен лидер тайного общества? Теперь граф знал: не на многое. Полновластный хозяин Сухаревой башни оказался средним по силе магом. Гуляев не был Хранителем: Брюс, не сумевший найти преемника, поручил поиски Павлу. И Павел нашел.
«Меня! Человека титанической силы!»
Граф не сомневался, что даже сейчас, с минимальным запасом энергии, сумеет победить Гуляева в магическом поединке. «Он не рискнет!»
— Так каким же образом вы собираетесь мне мешать?
— Я выгоню вас из башни, — серьезно ответил Павел. — И не позволю продолжить изучение Черной Книги. Мне кажется, вам следует о многом подумать.
Сен-Жермен запрокинул голову и расхохотался. Не высокомерно, не презрительно — пока он не хотел обижать Гуляева, но отчетливо давал понять, что планы хозяина Сухаревой башни — бывшего хозяина! — мягко говоря, невыполнимы.
— Выгоните?
— Буду вынужден.
— А может, все-таки договоримся?
— В настоящее время это бесполезно. Вы видите не книгу, но меч. Вы видите не будущее, но СВОЕ будущее. Вам кажется, что величие это кровь, но не служение. Сейчас вы не готовы стать Хранителем. Вы должны уйти.
— Я? — А вот теперь Сен-Жермен не скрывал издевки и, не дожидаясь ответа, резко подался вперед. — С кем ты говоришь, холоп? Кого учишь? Чувствуешь ли ты силу мою?! Я — гений!!
— Я служил Брюсу, граф, меня трудно удивить.
— Не смей меня перебивать!
Но пощечина не удалась — Павел перехватил руку Сен-Жермена, не позволив нанести удар.
— Одумайтесь!!
Граф оттолкнул Гуляева.
— Смерд!
И пошатнулся. Почувствовал, как слабеют ноги, как расплываются в призрачном дыму стены комнаты. Призраки, вылетевшие из трубок, отняли у Сен-Жермена силы, заставили опуститься в кресло, а затем и вовсе — на пол.
— Ты… отравил… — Глаза закрылись. — Ненавижу…
— Куда его? — Нечаев посмотрел на спящего графа. — В Ревель?
Гуляев покачал головой:
— Где двойник?
— В Саксонии, у одной из его любовниц.
— Дама ничего не заподозрила?
— Дама счастлива.
— Тогда отправь графа в Дрезден, — решил Павел. — Проведем обмен.
— Хорошо, отправлю, — согласился Нечаев. — Но я все равно считаю, что ты не прав, отпуская Сен-Жермена.
— Мы его не удержим.
— Тогда зачем учил? Зачем давал читать Книгу? Знал ведь, что уйдет! Знал?!
— Знал.
— И что?
— Как уйдет, так и вернется, — спокойно ответил Гуляев.
— Он вернется не один!
Павел тяжело вздохнул:
— А вот это, Петр, нам с тобой не изменить. — Присел на корточки, посмотрел на Сен-Жермена. — Он сильный маг, и много в нем зла, и много ошибок впереди. Но к нам он вернется. Один вернется. Потому что чувствовать будет, что неполной жизнью живет. Уже сегодня ночью почувствует. Когда глаза в темноте закроет, когда один на один с собой останется — почувствует. Поймет, что время его зря уходит. Что силы свои на ерунду растрачивает. Что предназначение свое позабыл. И чем дальше, тем острее станет это чувство. Выть он будет по ночам. Озлобится на всех. Ошибки совершит страшные. Много плохого совершит, пытаясь боль свою заглушить, себя переломить пытаясь. Вот только крепок он неимоверно и супротив себя не выстоит. Не по зубам ему сей орешек окажется, тверд слишком. И придет к нам граф, вернется. Станет мудрым Хранителем, достойной сменой колдуну Брюсу.