Королевский крест
Шрифт:
— Да… — Ответ подсказал заурчавший желудок. Но разум требовал другого: — Завтракать буду позже. Где моя одежда?
— В сундуке. — Сенька указал на массивный ящик у стены. — Выстирана, вычищена, отглажена. Казна ваша там же. Оружие.
— Доставай!
— Как изволите.
Мальчишка шагнул в комнату.
— Нет! Трубку сначала принеси и табак… — Сен-Жермен задумался. — Нет! Воды сначала согрей: бриться хочу.
Федька склонил голову, но граф успел разглядеть веселые искорки в его глазах: проснулся барин, в себя пришел. Немного смутился, но скрыл это за нарочитой хмуростью:
— Число сегодня какое?
— Третье.
Всего лишь? Получается, увлеченность книгой продолжалась меньше двух недель? Длина бороды показывала, что вряд ли.
— А месяц? Месяц какой?
— Так ведь март. Вы, граф, всю зиму Черную Книгу читали.
Сен-Жермен приводил себя в порядок несколько часов. Тщательно брился, мылся, курил трубку, обнаженным расхаживал по комнате, наслаждаясь восхитительным ощущением свежести, снова мылся, словно не веря, что наконец-то избавился от накопившейся грязи. Долго одевался в чистое, припудривался, возвращал на пальцы перстни, снова курил, задумчиво глядя на клубы дыма. Занятия эти тянулись до самого обеда, который Федька накрыл в большой столовой. Именно накрыл: чистая скатерть, блестящие приборы, драгоценный фарфор, несколько перемен — Сен-Жермен сомневался, что в последние месяцы ему доводилось принимать пищу с таким достоинством.
Предупрежденный слугой Гуляев также явился при параде: камзол, кружева… но вот изящества Павлу не хватало, чувствовалось, что из простых он людей, что носит дорогую одежду, как дорогую одежду, неспособен забыть о ее цене. В отличие от Сен-Жермена, для которого роскошь давно стала обыденностью.
Собственно, обед прошел в тишине: господа изрядно проголодались и, отделавшись протокольной вежливостью, отдали должное пище. Зато в креслах у камина, раскурив трубки и вытянув ноги к огню, Сен-Жермен и Павел смогли поговорить обо всем накопившемся.
— Граф, я рад, что вы вернулись, — улыбнулся Гуляев. — В последнее время нам не часто доводилось беседовать. Надеюсь, теперь наши увлекательные дискуссии продолжатся?
— Охотно, — кивнул Сен-Жермен. — Но прежде ответьте на один вопрос: вы знали, что Книга настолько затягивает?
— Предполагал, — не стал скрывать Павел. — Но, скажу откровенно, не думал, что чтение займет столь много времени. В какой-то момент я стал волноваться.
— Но я вернулся, — без улыбки произнес граф.
— Да, вы вернулись.
И в глазах русского появился холодный огонек. Словно Гуляев не был уверен в том, КТО вернулся.
— Я мало что запомнил. — Сен-Жермен выдержал небольшую паузу. — Но чувствую, что знание проникло в меня, в мой разум. Потребуется время, чтобы привести в порядок мысли.
— Теперь у вас начнется самое интересное — вдумчивое чтение. Вы проглотили Черную Книгу, пустили ее в себя. Теперь вам предстоит слиться с ней.
— Чтобы стать Хранителем?
В камине потрескивали дрова, дым из трубок поднимался к потолку, рисуя вокруг собеседников тени сумрачных призраков.
— Вы уже — почти Хранитель.
— Почему вы решили, что я хочу им быть?
— Потому что в противном случае вы бы не провели рядом с Книгой столько времени. Вы бы вообще не впали в забытье.
Сен-Жермен пыхнул трубкой, покачал головой. Он понимал, что значит быть Хранителем, понимал, почему круглолицый Гуляев так заинтересован в его услугах, — понимал, потому что теперь граф знал все. Абсолютно все. Теперь Сен-Жермен знал, почему Черная Книга хранится в Сухаревой башне и нигде более, знал, почему его визит в Москву сопровождался такими предосторожностями и как он смог за одну ночь добраться из Ревеля в Тверь.
— Я ехал в Россию искать ответы, а нашел новые вопросы. Вы прячете жемчуг, вы заставляете всю Европу ходить в потемках. Наверное, смеетесь над потугами западных мистиков?
— Не смеемся, — медленно ответил Павел. — Но и помогать не будем.
— Почему?
— Челы сами выбрали свой путь.
«Челы!» Слово резануло. Да, мы челы, назвавшие себя человеками и позабывшие о прошлом. Позабывшие о том, что были среди нас могучие колдуны, способные истреблять армии взмахом руки, были великие ведьмы, властительницы стихий, были… Были! Это не сказки!
— Мне вы глаза открыли. Но сколько людей так и не узнает о своих способностях? Потомки великих колдунов, потомки человских ведьм. Они ведь еще рождаются, еще появляются на свет, еще думают, что кому-то нужны. У них есть сила, но нет знаний. И они живут обычной жизнью. И у них все чаще рождаются обычные дети. Через сколько поколений умрет последний человский маг?!
— К чему вы ведете, граф?
— Вы не имеете права прятать знания!
— Джинна из бутылки уже выпускали, — холодно произнес Гуляев. — Вы не можете не знать, чем это закончилось.
Инквизицией.
— Потому что скрыли информацию о Тайном Городе! Потому что людей настроили против своих магов, против своих колдунов! А с настоящими врагами договорились.
— Увы, но для челов мы мало чем отличаемся от нелюдей.
— Люди не настолько глупы! — Граф избегал смотреть на Павла, но говорил яростно, громко, увлеченно жестикулировал. — Глупость — это всего лишь отсутствие образования. Просвещение избавит народы от ярма глупости. Они увидят, что подлинные враги находятся здесь! В Москве! В Тайном Городе! Нелюди наши исконные враги. Вечные враги!