Королевское поручение

Огест Элизабет

– Мама не только осталась твоей женой, но и родила тебе ребенка, возразила Виктория.
– Я бы сказала, что она полностью расплатилась с тобой.

– Возможно, - согласился Малколм.
– Но ты... ты никогда не расплатилась бы со мной за то, что столько лет жила в моем доме. Да и великого герцога следовало бы покарать. Он тоже заслужил наказание.

Виктория с отвращением покачала головой.

– И я провела столько лет, пытаясь понравиться тебе, пытаясь вести себя так, чтобы ты полюбил меня.

Не

в силах более находиться рядом с Малколмом, она повернулась, подошла к двери и постучала. Дверь сразу распахнулась, и Виктория ушла, не оглядываясь.

Глава 10

Виктория сидела на огромной, богато украшенной кровати под балдахином, обхватив руками колени и положив на них подбородок. Ей одной отвели пять комнат... Апартаменты были обставлены антикварной мебелью. На стенах висели картины знаменитых художников. Когда Виктория в первый раз вошла в свои покои, то ахнула, не находя слов. Никогда в жизни она не видела подобной роскоши.

У Виктории засосало под ложечкой, и она взглянула на фарфоровые часы, стоявшие на столике рядом с кроватью, которые показывали восемь часов. Оставалось очень мало времени до прихода ее личного модельера, Чарлза Тоболта, которому герцогиня велела явиться в девять, чтобы обсудить туалеты принцессы.

По прибытии в замок Виктория узнала, что у нее теперь будет горничная Мэри, двадцатилетняя девушка с каштановыми волосами и карими глазами. Ее симпатичное круглое лицо светилось добротой.

Чтобы вызвать ее, Виктория нажала на кнопку и услышала далекий звон колокольчика. Через миг дверь ее комнаты открылась.

Мэри, уже в форменном платье, вошла и склонилась в реверансе.

– Слушаю вас, принцесса.

– Мне бы хотелось позавтракать.

Мэри ушла, а Виктория сняла трубку телефона и позвонила в госпиталь. Услышав, что Лэнс спокойно спал ночью и сейчас чувствует себя хорошо, она отправилась в ванную, чтобы принять душ.

Проснувшись, Лэнс сразу посмотрел на кресло, где вчера сидела Виктория. Ее не было. В палате он был один. "У нее началась новая жизнь во дворце, и больше не будет времени сидеть в больничной палате". Вот и хорошо! Все шло точно так, как он предсказал.

Лэнс был уверен, что не позволил ей проникнуть ему в сердце. Но время проходило, и он начал чувствовать, что ее отсутствие удручает его.

Отказываясь признаться себе, что он скучает без Виктории, Лэнс решил, что просто чувствует себя ответственным за ее благополучие и хочет знать, все ли с ней в порядке.

Он обрадовался, когда медсестра отвлекла его, сообщив, что ему разрешено вставать и ходить. Не обращая внимания на боль, он начал шагать по длинному коридору туда и обратно, желая как можно быстрее обрести силы и выбраться отсюда. Ему начинало казаться, что стены давят на него.

Около полудня ему пришлось вернуться

в постель. Он лежал, с горечью вспоминая слова принцессы. Она сказала, что любит его. Как хорошо, что он ей не поверил. Она, не оглянувшись, ушла из его жизни так же, как и все, кто сначала обещал ему заботу, а потом бесследно исчезал.

Звук открывающейся двери заставил его сердце тревожно забиться. Даже не глядя, он понял, что пришла Виктория.

– Я вижу, что тебе сегодня лучше, - сказала она, приближаясь к его кровати.

Рядом с ней шел Хардкот, держа в руках огромные букеты цветов.

– Поставьте, пожалуйста, цветы на подоконник, Хардкот, - распорядилась Виктория.

Хардкот поставил цветы и повернулся к Лэнсу.

– Рад видеть, что вам лучше, сэр. Один из букетов прислали сотрудники. Они передают вам наилучшие пожелания.

– Спасибо, Хардкот, и передайте всем мою благодарность.

Лэнс удивился, что его подчиненные прислали цветы. Никто не пришел его навестить, но он и не ожидал их посещений. Он держался с ними как строгий начальник и ни с кем не поддерживал дружеских отношений.

– Твои сотрудники очень уважают тебя и восхищаются тобой, - рассказала Виктория, когда Хардкот вышел за дверь.
– Когда я уезжала сегодня из дворца, несколько человек подошли ко мне и спросили о тебе. Я предложила им пойти и убедиться, что с тобой все в порядке, но они решили, что их приход тебе может не понравиться. По-видимому, ты смог всех убедить, что тебе не нужно ни их общество, ни их дружба.

Лэнс все еще никак не мог решиться доказать, как он был рад видеть ее.

– Я давно выбрал свой путь в жизни, и я совершенно счастлив.

Она демонстративно вздохнула и покачала головой, выказывая свое неодобрение.

– Я не дам тебе стать капризным старым холостяком, который будет пугать детей своим пустым взглядом.

Будто яркая вспышка молнии озарила его мозг.

Он понял, что Виктория так настойчиво преследовала его, поскольку считала, что он бросал ей вызов. У него уже был опыт общения с женщинами, у которых через некоторое время интерес к нему угасал. Лэнс был уверен, что то же самое произойдет и с Викторией. Меняя тему разговора, он спросил:

– Вам понравились ваши апартаменты во дворце?

– Там живешь как в музее. У меня в комнате на столе стоят пять серебряных яиц работы Фаберже. Я боюсь даже прикасаться к ним.

– Вы скоро привыкнете.

Она тепло улыбнулась ему.

– Я очень скучаю по твоему коттеджу.

Ее слова прозвучали так искренно, что он вспомнил, каким уютным стал его дом, когда она жила там. "Ей не следует жить в уединенном коттедже. Ей подобает жить во дворце".

– Вы проведете еще несколько дней во дворце и забудете о моем доме.