Королевство Бахрейн. Лики истории
Шрифт:
Действуя решительно, шейх Халифа, получивший среди соплеменников прозвище Завоеватель Бахрейна, железной рукой начал укреплять на Бахрейне власть семейно-родового клана Аль Халифа (53). В 1783 г. он стал первым правителем нового, объединенного удела бану ‘утуб в Зубаре и на Бахрейне. Властвовал недолго. Скончался в том же году, во время паломничества в Мекку.
Власть перешла в руки шейха Ахмада, по прозвищу ал-Фатих, правившего новым уделом до конца своей жизни (скончался в 1796 г.). Дабы сплотить вокруг себя глав крупных семейно-родовых и родоплеменных кланов Бахрейна, он «облагодетельствовал их широкими торговыми льготами» и одарил щедрыми подарками. Некоторых из них наделил земельными угодьями и финиковыми садами.
Род Аль Сабах, сыгравший решающую роль в переходе Бахрейна в руки клана Аль Халифа, на участие в управлении Бахрейнскими островами не претендовал; и долей военной добычи, доставшейся ему, удовлетворен был сполна. А вот род Аль Джалахима, рассчитывавший, похоже, на привлечение его к тем или иным сферам административной деятельности в новых землях, оценкой его услуг в обретении Бахрейна кланом Аль Халифа остался недоволен, и Бахрейн покинул. Проживал какое-то время на острове Харк, а потом перебрался в Абу-Шахр, в удел соперников племени бану ‘утуб в торговле, превратившихся после утери Бахрейна в его открытых противников.
В родовом клане Аль Джалахима главенствовали в то время семейства четверых сыновей шейха Джабира, ушедшего со своим родом из Кувейта в 1766 г. В схватке за власть победил Рахма ибн Джабир. Один из его братьев, не пожелавший встать под начало Рахмы, укрылся в Маскате, рассчитывая на помощь султана в задуманной им схватке с Рахмой.
Жительствуя в Абу-Шахре, клан Аль Джалахима надеялся на то, что шейх Наср непременно постарается реабилитироваться в глазах шаха Персии и возвратиться на выпавший из-под его управления Бахрейн, и что в случае успеха он позволит их клану поселиться там и надзирать за делами Бахрейна от его имени. Однако всему этому не суждено было сбыться. Тогда клан Аль Джалахима возвратился в Хор Хассан, в оставленное им «гнездо» на полуострове Катар, и под предводительством Рахмы сделался настоящим «морским бичом» для рода Аль Халифа (54).
Начинал Рахма ибн Джабир как торговец лошадьми. Слыл довольно преуспевающим дельцом. Однако судьбе угодно было распорядиться так, что впоследствии одно только имя этого человека приводило в трепет немало повидавших на своем веку отважных мореходов Залива. Став пиратствовать, Рахма ибн Джабир безжалостно грабил все попадавшиеся ему в руки суда. Не трогал только те, что принадлежали ваххабитам и англичанам, с которыми он установил отношения, оказывал им разного рода услуги и пользовался их покровительством. Что касается англичан, то выполнял функции их связного с ваххабитами, во владениях которых в Эль-Хасе укрывался после поражения в схватке с бахрейнским флотом. Наглухо запертый в своем «пиратском пристанище» в Хор Хассане превосходящими силами бахрейцев, он мог уйти в пустыню. Но не сделал этого, а, как обычно, смело вступил в схватку. С бахрейнской стороны сшибкой той руководил сын эмира Бахрейна. Флагманское судно, на котором он находился, оказалось бок о бок с галиотом Рахмы, и в упор было расстреляно им. Сын эмира погиб. Сгорел и подожженный им галиот Рахмы. Однако флибустьеру, пересевшему на быстроходную и маневренную самбуку, удалось все же прорваться сквозь цепь кораблей неприятеля и уйти в Даммам, к ваххабитам. Истекая кровью, Рахма поклялся, что бахрейнцы дорого заплатят за уничтожение его флота, что пока он жив — мира и безопасности их судам в Персидском заливе не видать! И данное им слово сдержал.
В 1810 г. когда ваххабиты утратили контроль над Бахрейном, они предложили Рахме ибн Джабиру, а также нескольким катарским племенам совместно напасть на Бахрейн. О готовившемся ими набеге узнал шейх Кувейта, и незамедлительно направил на помощь роду Аль Халифа отряд кораблей. Сражение, разыгравшееся вскоре у побережья Бахрейна, арабские историки называют одним из самых ожесточенных в истории межплеменных морских схваток арабов в бассейне Персидского залива.
Повествуя об этой «сшибке кораблей», арабский историк Ибн Бишр рассказывает, что объединенные силы кувейтского и бахрейнского колен племени бану ‘утуб потеряли во время боя семь судов и одну тысячу человек убитыми. Многие из затонувших судов ушли на дно из-за повреждений, нанесенных им орудиями палубной артиллерии пиратской флотилии Рахмы, из которых пираты вели прицельный огонь по местам хранения бочек с порохом. Среди погибших, по словам Ибн Бишра, значились шейх Ду’айджд, сын эмира Кувейта ‘Абд Аллаха I, и шейх Рашид ибн ‘Абд Аллах Аль Халифа, член правящего семейства Бахрейна, а также представители нескольких других знатных семейств обоих колен племени бану ‘утуб. Нападавшие, со своей стороны, также лишились семи судов; их потери в живой силе составили 200 человек убитыми. Погиб шейх Абу Хуссайн, вождь катарских бедуинских племен (55).
Вендетта Рахмы ибн Джабира против рода Аль Халифа не знала границ, говорится в сказаниях арабов Прибрежной Аравии. Он всегда выступал на стороне противника рода Аль Халифа, кем бы тот противник ни был, и в каких бы отношениях с его покровителями в Заливе, ваххабитами и англичанами, не состоял. Примером тому — предложение Рахмой своих услуг туркам, врагам ваххабитов и англичан, замыслившим в 1816 г. экспедицию против Бахрейна. К этому времени Рахма успел уже частично восстановить свой пиратский флот. Девять судов с 2 тысячами отчаянных головорезов из числа рабов, снятых им с галер и отпущенных на свободу, и потому преданных ему беззаветно, представляли собой довольно внушительную по тем временам силу. Ваххабиты на этот поступок Рахмы реагировали жестко — пирату с его разбойничьим воинством указали на выходные двери Даммама.
Внешность Рахмы, «устрашающая и пугающая», со слов встречавшихся с ним офицеров английского флота, «запоминалась сразу и надолго». Лицо и тело этого человека, рассказывает в своих «Путешествиях» Дж. Букингем, было испещрено шрамами от сабельных ударов, стрел, копий и пуль. Одноглазый, в старой и грязной, как правило, и никогда, похоже, не снимавшейся с тела рубахе, босиком, в сопровождении двух десятков под стать ему телохранителей-исполинов, он приводил людей, попадавшихся ему на пути, в ступор. Вызывал у них страх и ужас. Шайка флибустьера Рахмы насчитывала 2 000 человек. Его власть над ними путешественник называет абсолютной. Если они захватывали в плен членов правящего на Бахрейне семейства Аль Халифа, шедших на судах в Индию, то забивали их и разделывали как скот на бойне; и палачом-мясником при этом выступал сам Рахма.
Англичан в Бендер-Бушире, с которыми Рахма состоял в деловых отношениях, он навещал лишь по крайней надобности: либо по вызову проживавшего там политического резидента британцев в Персидском заливе, либо для посещения врача английской резидентуры — для осмотра и лечения ужасно обезображенной левой руки, на которую он надел впоследствии серебряный цилиндр.
Легенды об этом пирате, передающиеся из поколения в поколение в племенах Прибрежной Аравии, будь то в Кувейте, на Бахрейне или в Катаре, гласят, что за свою долгую разбойничью жизнь он никогда и ни перед кем не спасовал. Таким же был и его старший сын Бишр, унаследовавший от отца ярую и неугасимую ненависть к семейству Аль Халифа. Согласно народной молве, одного из сыновей своих Рахма навсегда «вычеркнул из памяти», забыл и никогда больше не вспоминал о нем. И только за то, что тот, теснимый сильным противником, «отступил и показал врагу спину». В назидание всем сотоварищам-флибустьерам Рахма собственноручно связал руки и ноги сына, и выбросил за борт — на съедение акулам. Каким-то чудом бедолаге удалось все же освободить руки от веревок и спастись. Узнав, что он выжил, Рахма во всеуслышание заявил, что сын-трус для него умер.
В набеге на торговое судно в Заливе участвовало обычно 5–6 быстроходных парусников его пиратской флотилии. Экипажи плененных им бахрейнских торговых судов подвергались поголовному истреблению.
Союз Рахмы с ваххабитами, на территории которых он укрывался (в Даммаме), был обоюдовыгодным. Рахма обретал дарованное ему учением ваххабитов право на морские набеги на «неверных», а ваххабиты, в свою очередь, получали от Рахмы подать — солидный куш от его грабежей, в размере 1/5 с захваченной им добычи. «Разрешенной добычей» для Рахмы являлись и суда персов-шиитов, религиозное учение которых ваххабиты предавали анафеме.
Почувствовав, что империя ваххабитов во главе с родом Аль Са’уд под ударами египетских войск зашаталась, Рахма тут же встал на сторону египтян. Принимал участие в организованной ими экспедиции против Дир’иййи, столицы ваххабитов. Получил от них за это щедрое вознаграждение — разрешение основать отдельное поселение в Даммаме, где он и возвел хорошо укрепленный форт. Для египетско-турецких властей в Аравии пират Рахма представлял в то время определенный интерес. Они именовали его своим «морским сторожевым псом» у «черного хода» поставленной ими на колени империи Са’удов.