Королевство Бахрейн. Лики истории
Шрифт:
Карстен Нибур, всемирно известный исследователь «Острова арабов», посещавший Джидду, Йемен и Маскат, писал в своих путевых заметках, что флот шейха Рашида ибн Маттара Аль Касими (правил 1727–1777), большой и отменно укомплектованный, «вел активную торговлю в Заливе и вне его». Фрэнсис Варден, генеральный секретарь Бомбейского правительства английских колониальных властей в Индии, с восхищением отзывался о «деловой хватке» и «оборотистости» арабов-торговцев из племенного союза ал-кава-сим. В 1770-х годах они, по его словам, «управляли на рынках Бомбея самыми доходными делами» (16).
После смерти Керима-хана (1779) влияние Персии в Персидском заливе пошатнулось, а вскоре и вовсе сошло на нет. Значение же самого Персидского залива как водного торгового пути, напротив, возросло. Причиной тому — закрытие турками Суэца для христиан. Это решение Стамбула активизировало судоходство по Персидскому заливу, что способствовало превращению его портов, в том числе и Бахрейна, в оживленные перевалочные терминалы и места складирования товаров на пути их транспортировки из Индии в Средиземноморье и в Европу.
В1783 г., о чем мы еще обстоятельно расскажем в этой книге, персы окончательно утратили свою власть над Бахрейном, которым от их имени управляли вассальные им арабы Абу-Шахра. С потерей «жемчужного острова», главного складского места морской торговли края, закончился и более чем 170-летний период схватки Персии за обладание заливом, носящим ее имя. Противостоять Англии, превратившейся из некогда союзника Персии в ее соперника и противника, рельефно обозначившего к тому времени свои интересы в Персидском заливе, торговые и политические, персы оказались не в силах.
Во второй половине XVIII века район Персидского залива стал объектом борьбы за доминирование в нем Англии и Франции. Заметный след в истории Персидского залива оставили и датчане. Поскольку политике Англии и Франции в данном районе мира будут посвящены отдельные части этого исследования, то уместным представляется несколько поподробнее остановиться на акциях датчан. Они довольно долго выступали там главными соперниками-конкурентами Английской Ост-Индской компании. Одно время, потеснив англичан, датчане сделались даже одним из «центров силы» Залива, по выражению аравийцев. И только с утратой фактории на острове Харк (1766), последнего из тамошних их оплотов (Басру и Бендер-Бушир они оставили в 1753 г., а Бендер-Аббас — в 1759 г.), главенствовать в Персидском заливе стали англичане.
Основал факторию датчан на острове Харк барон Тиддо Фредерик Книпхаузен. Был он, по воспоминаниям современников, человеком образованным и энергичным, и в то же время — надменным, любвеобильным и вспыльчивым. Отец его занимал пост прусского министра. Сам же барон в начале своей карьеры служил в прусской армии. Из-за дерзкой перебранки с самим королем Пруссии угодил в тюрьму. При содействии друзей и не без участия отца, конечно, совершил побег. Укрылся в Голландии. Там в 1747 г. поступил на службу в Датскую Ост-Индскую компанию. Получил назначение в Китай. И уже оттуда перевелся в Басру (1749), где возглавил торговую факторию. В 1748 г. «подвергся необоснованному задержанию» из-за конфликта с турецким губернатором Басры. Спровоцировал его конкурент Книпхаузена, резидент тамошней торговой фактории Английской Ост-Индской компании. Все товары, хранившиеся на складе датской фактории, турки конфисковали. Заплатив крупную сумму и выйдя на свободу, Книпхаузен задался мыслью «отомстить оскорбившей его Басре». Для исполнения задуманного им плана решил вначале «обособиться» — обосноваться на одном из островов в Персидском заливе, «поодаль от турок и персов». С помощью военных фрегатов, приведенных им из Ботавии, утвердился на острове Харк. Построил там форт, заложил поселение, и начал, попросту говоря, «кошмарить Басру», препятствуя проходу в тамошний порт торговых судов. Продолжалось это до тех пор, пока турки не извинились и не выплатили ему компенсацию — за нанесенные оскорбления и за ущерб, причиненный фактории (17).
Руководя факторией до 1759 г., Книпхаузен играл заметную роль в торговых делах Персидского залива. Коммерческие сделки, желая «досадить турецкой Басре», проводил через Кувейт, Бахрейн и другие порты, но только не через Басру. По 1765/6 г. остров Харк являлся свободным торговым портом бассейна Персидского залива. Функционировал под датским флагом. Личная охрана барона состояла из рослых, крепкого сложения рабов-африканцев. Барон интересовался историей края. Собирал летописи, сказания и предания народов Залива.
Познакомившись с жемчужным промыслом арабов Прибрежной Аравии, стал подумывать о том, чтобы прибрать его к рукам Датской Ост-Индской компании. И непременно при этом «прихватить» Бахрейн, «жемчужную кладовую арабов». Подготовил и представил на рассмотрение директории компании соответствующий план. Акцентировав внимание на «богатствах Бахрейна», жемчужных и водных, чрезвычайно важных для всех прибрежных арабов, отметил, что оборона Бахрейна организована управляющим им племенем матариш исключительно плохо. В сопроводительной записке упомянул о том, как овладел островом этим в свое время по поручению шаха Персии хитрый и лукавый шейх Насир, правитель Абу-Шахра (Бендер-Бушира), вождь арабского племени матариш. Подкупами и подарками, рассказывает Книпхаузен, шейху Абу-Шахра удалось расколоть бахрейнский союз племен, который противился его воле. Потом, ступив на Бахрейн, он взял этот остров у шаха в аренду — за 20 000 рупий в год.
В том же году, когда Книпхаузен предложил на рассмотрение директории свой план (1756), на него поступил донос. Барон обвинялся, ни много ни мало, в экономической нецелесообразности открытия торговой фактории на острове Харк. Ответ Книпхаузена на соответствующий запрос компании последовал незамедлительно. Арабы Аравии, докладывал Книпхаузен, в силу обычаев и традиций их предков, придерживаются, как правило, взятых ими на себя обязательств. В делах торговых они надежнее заносчивых, жадных и коварных турок или тех же хитрых, как лисы, персов. И поэтому факторию лучше держать на территории, находящейся в управлении арабов, нежели турок или персов, не в Басре или в Абу-Шахре, а на том же Харке.
К ответу прилагалась справка о положении дел на Бахрейне. В ней барон рекомендовал правлению компании сделать то, о чем он сообщал ранее, а именно: поставить под свой контроль жемчужный промысел Персидского залива. До 1750 г., говорилось в справке, Бахрейном некоторое время владело племя ал-харам, одно из колен племени ал-хувалла. В 1751 г. его потеснили с острова арабы во главе с шейхами Бендер-Рига и Абу-Шахра. Вскоре они рассорились. Этим тут же воспользовалось племя ал-харам. Оно восстановило свою власть над Бахрейном и удерживало за собой «жемчужный остров» в течение двух последующих лет.
Шейх Насир, правитель Абу-Шахра, заручившись поддержкой племени бану ‘утуб из Эль-Кута (Кувейта), организовал морской набег на Бахрейн и овладел им (в 1754 г., по поручению шаха Персии). Взамен за помощь в захвате Бахрейна обещал шейху племени бану ‘утуб, что дозволит его племени заниматься «жемчужной охотой» в водах вокруг Бахрейна без уплаты каких-либо сборов с судов.
В справке Книпхаузена содержалась также краткая информация и об уделе племени бану ‘утуб в Эль-Куте (Эль-Кувейте), в котором жительствовало до переселения на Катарский полуостров, в Зубару, а оттуда на Бахрейн, правящее там сегодня семейство Аль Халифа. Флот бану ‘утуб, сообщал барон, насчитывал 300 парусников. Военный кулак племени составляли 4 000 мужчин, вооруженных мечами, щитами и копьями. Ружей у них в то время почти не имелось, и пользоваться ими они не умели. Доминировали в племени бану ‘утуб несколько семейно-родовых кланов — Аль Сабах, Аль Халифа и Аль Джалахима. Старшим среди них являлся шейх из клана Аль Сабах, человек разумно мысливший, энергичный и хваткий, но небогатый. А вот другой шейх, писал Книпхаузен, Магомет (Мухаммад), глава рода Аль Халифа, который пользовался равным с Сабахами уважением среди соплеменников, был богат; занимался торговлей, в том числе жемчужной, владел судами (18).