Королевство Бахрейн. Лики истории

Сенченко Игорь

В октябре 1888 г. ушел из жизни «деятельный и энергичный», по отзывам самих англичан, шейх Ахмад ибн ‘Али Аль Халифа, брат шейха ‘Исы, правителя Бахрейна, на которого тот опирался в управлении шейхством. Отвечая на вопрос английского политического резидента в Персидском заливе о том, как смерть шейха Ахмада может повлиять на положение дел на Бахрейне, его агент на острове писал, что власть шейха ‘Исы определенно ослабнет. Шейх Ахмад, отмечал агент, являлся мощной опорой шейха ‘Исы в управлении уделом рода Аль Халифа. Выступал его мечом, когда того требовали обстоятельства, и советником, дававшим шейху ‘Исе дельные рекомендации по всем интересовавшим брата-правителя вопросам внутренней жизни шейхства и отношениям с внешним миром. Оба брата, подчеркивал агент, были лояльны и искренни по отношению друг к другу. Шейха Ахмада уважали и побаивались и другие его братья, и родственники, и главы крупных семейно-родовых кланов, и старейшины суннитских и шиитских общин. Со смертью шейха Ахмада,

резюмировал агент, правитель Бахрейна лишился, можно сказать, одной руки, помогавшей ему удерживать бразды правления на Бахрейне. Нет никого другого, кто мог бы занять место шейха Ахмада. Шейх ‘Иса в делах нерасторопен. Он осознает, что понес тяжелую утрату, и потому мысли его, как можно понять из встреч и бесед с ним, — неспокойны.

В период с 1888 по 1890 гг. все внимание шейха ‘Исы было сосредоточено на том, что происходило на юге, то есть на разногласиях шейха Абу-Даби с шейхом Бида’а из-за ‘Удайда. Разногласия эти не раз уже выливались в кровопролитные стычки. Напрямую шейх Бахрейна в раздоры те вовлечен не был. Но дал убежище нескольким семейно-родовым кланам, перебравшимся в его удел из Бида’а. Поступили они так, не желая быть втянутыми в конфликт влиятельных в прибрежной Аравии семейств Аль Нахайан и Аль Тани. Англичане опасались, как бы победителем из острой межплеменной междоусобицы той не вышли катарцы, ибо это таило в себе, как они полагали, угрозу проникновения через этот шлюз влияния турок на юго-восток Аравийского полуострова, в «зону ответственности» британцев.

Немалую обеспокоенность вызывала у шейха ‘Исы, равно как и у англичан, бурная деятельность Акифа-паши, нового турецкого муташаррифа Эль-Хасы. Согласно сведениям, полученным ими (май 1890 г.), Акиф-паша вынашивал планы насчет того, чтобы, подняв из руин (руками шейха Касима) Зубару и ‘Удайд, назначить в оба те места турецких мудиров, то есть глав городов. Помышлял он и о том, как доносили агенты, чтобы приставить к шейху Касиму 4-х турок в качестве помощников по управлению его уделом, но главное — для надзора за положением дел, как на самом Катарском полуострове, так и в отношениях шейха Касима с правителями Абу-Даби и Бахрейна. Намеревался ввести, как сам об этом заявил торговцам, верблюжий патруль на побережье Эль-Хасы, дабы положить конец контрабандному ввозу товаров и оружия — в эту провинцию и через нее — в племена Неджда. Имел в виду также попытаться договориться с шейхом ‘Исой об открытии на Бахрейне угольного депо для турецких судов.

Предложение стать мудиром Зубары муташарриф Эль-Хасы сделал шейху Мухаммаду ибн ал-Вахабу, именитому торговцу жемчугом. Но тот его отклонил, ибо ссориться ни с шейхом ‘Исой, правителем «жемчужных островов» Залива, ни с всесильными англичанами не хотел.

В сентябре 1890 г. шейху ‘Исе стало известно, что на должность мудира Зубары номинирован некто Асиф-бей, турецкий чиновник из Басры. К счастью шейха Касима и к облегчению англичан, план по укреплению власти турок в Катаре, задуманный муташаррифом Эль-Хасы, так и не был реализован. В конце 1890 г. болезнь заставила муташаррифа оставить Эль-Хасу, и вскоре он умер. С учетом прохладной реакции Константинополя на его «дорогостоящие аравийские задумки» новый муташарриф ни желания, ни готовности к тому, чтобы продвигать их в жизнь не проявил. И, как следствие, Асиф-бей так в Зубаре и не появился, и решение об учреждении поста турецкого мудира в Зубаре так и осталось решением на бумаге.

В сентябре 1891 г. агент английского политического резидента в Персидском заливе сообщил из Линге, что один из двух действовавших в то время в шейхствах Договорного побережья (нынешние ОАЭ) французских агентов получил в аренду от шейха Умм-эль-Кайвайна участок земли. Предназначался он якобы для обустройства на нем то ли угольного депо, то ли станции по ремонту и обслуживанию французских судов. Английский политический резидент, подполковник А. Телбот, счел, что договоренности полковника Росса, его предшественника, с шейхами тамошних княжеств от 1887 г. недостаточно хорошо защищают там права англичан, что и побуждает французов к интригам. Предложил английским колониальным властям в Индии заключить с правителями тех шейхств еще один договор — о «недопустимости отчуждения» ими, какой бы то ни было части их земель, кому бы то ни было, без согласования данного вопроса с Англией. Отметил, что аналогичный договор, подписанный годом ранее (1886) с Маскатом, уже показал свою эффективность. Так, 6 марта 1892 г., в Абу-Даби, и состоялось заключение Англией Исключительного соглашения с шейхствами Договорного побережья. В нем они подтвердили ранее взятые на себя обязательства насчет того, чтобы не входить в договоры ни с одной из иностранных держав, кроме Англии, и не разрешать агентам иностранных правительств действовать на их территориях без согласия на то британцев. В соответствии с еще одной статьей данного соглашения шейхи обязались «не допускать отчуждения», в какой бы то ни было форме, ни части их земель никому, кроме Англии.

Британский политический резидент в Персидском заливе, подполковник А. Телбот, принимая во внимание то, что и соглашение с Бахрейном от 1880 г. также не содержало

положения о «недопустимости отчуждения» земель на архипелаге иностранным державам, за исключением Англии, отправился из Абу-Даби в Манаму. И 13 марта 1892 г. заключил с шейхом ‘Исой аналогичное соглашение. Первые две его статьи повторяли главные положения документа от 1880 года. Но вот третья формулировала обязательство правителя Бахрейна и его преемников-наследников насчет того, чтобы ни при каких условиях не уступать — не продавать, не закладывать, не передавать во временное пользование и не отчуждать никаким иным способом — кому бы то ни было, кроме английского правительства, ни пяди своей земли. Арабские историки обращают внимание на появление в данном соглашении еще одного, весьма значимого для британцев, положения. Отмечают, что по соглашению от 1880 г., правитель Бахрейна и его преемники обязались не входить ни в какие переговоры и договоры ни с кем, кроме Англии. Вместе с тем им не воспрещалось вести с ними переписку по вопросам «второстепенной важности». Соглашение от 1892 г. запрещало им состоять в любой переписке со всеми иностранными державами, кроме Англии, по каким бы то ни было вопросам. Судя по всему, именно это соглашение самими англичанами рассматривалось как официальное декларирование Лондоном установления британского протектората над Бахрейном. Именно после заключения данного соглашения англичане официально уведомили Порту (нотой, 11.11.1892) о том, что туркам следует воздерживаться от вмешательства в дела Бахрейна, который перешел под протекторат Британской империи (36).

Следует отметить, что, не смотря на заявления Англии насчет ее обязательств по защите Бахрейна от внешней угрозы и предупреждения, сделанные туркам и шейху Касиму, чтобы они от враждебных действий против Бахрейна воздерживались, те от своих заговоров и интриг в отношении шейха ‘Исы отказываться не хотели.

Так, в августе 1892 г., спустя всего несколько месяцев после заключения Бахрейном Исключительного соглашения с Англией, в Манаму от агентов шейха ‘Исы в Катаре стали поступать сообщения о том, что шейх Касим и Насир ибн Мубарак вербуют на севере Катара бедуинов для задуманного ими набега на Бахрейн. Новость эта вызвала серьезную, надо сказать, обеспокоенность среди местного населения. Торговцы-индусы, к примеру, арендовали парусники и погрузили на них все принадлежавшие им товары и другую собственность на случай, если придется все же срочно оставить Бахрейн и бежать.

Англичане жестко уведомили шейха Касима и Насира ибн Мубарака о печальных для них последствиях, случись, те решатся напасть на Бахрейн. Известили турецкие власти в Басре о готовившейся акции против Бахрейна, и получили ответ, что турецкая администрация в Эль-Хасе сделает все, что в ее силах, чтобы этого не допустить.

На самом же деле ничего подобного в мыслях у турок и в помине не было. И подтверждением тому — бурная деятельность нового градоначальника Эль-Катифа (прежний был арестован в октябре 1892 г., во время поездки в Эль-Катиф, генерал-губернатор Басры). Как только он приступил к исполнению своих обязанностей, то сразу же начал настойчиво добиваться от турецких центральных властей принятия жестких мер в отношении «распоясавшегося Бахрейна». Будучи обеспокоенным возможностью организации турками, руками подвластных им арабов, враждебной акции против Бахрейна, Телбот срочно отправил на Бахрейн канонерку «Сфинкс». Приказ, отданный командиру судна, гласил: любой попытке турок высадиться на Бахрейн воспрепятствовать.

В очередной раз «турецкая угроза» Бахрейну дала о себе знать в январе 1893 г., когда турецкий градоначальник Эль-Катифа на одной из встреч с торговцами заявил, что Бахрейн, как был, так и продолжает оставаться под сюзеренитетом Османской империи. Вслед за этим отдал распоряжение, чтобы бахрейнские суда, стоявшие в порту Эль-Катифа, подняли турецкий флаг. Но и на этом не успокоился, и через какое-то время приказал расклеить на городском рынке объявления с соответствующим содержанием насчет «прав» Османской империи на Бахрейн.

Вторая половина XIX века ознаменовалась в истории Верхней Аравии острой схваткой за власть в Неджде между кланами Аль Са’уд, со столицей в Эр-Рияде, и Аль Рашид, владетелями Хаиля, что в Джабаль Шаммаре, «сравнявшимися тогда по силе», как отмечали российские дипломаты, с Са’удами. Ударила она рикошетом и по Бахрейну.

Основателем династии Рашидитов считается ‘Абдалла ибн ‘Али Аль Рашид, уроженец Хаиля. Известно, что он состоял на службе у эмира Турки из рода Аль Са’уд. Проявил мужество и отвагу. Обратил на себя внимание шейха Турки, что и помогло ему, по выражению А. Адамова, «подняться из неизвестности» (37). Когда эмир Турки пал от руки убийцы (в мечети, в 1834 г.), то Ибн Рашид принял сторону шейха Файсала, сына эмира Турки, и помог ему вернуть отнятую у него власть. В благодарность за помощь в возвращении трона эмир Файсал назначил ‘Абдаллу ибн Рашида надзирать за Джабаль Шаммаром (1835). Управлял тем краем ‘Абдалла ибн Рашид достойно, и сделался столь же могущественным в Хайле, как и эмир Файсал в Эр-Рияде (38). Шло время, и род Рашидитов окреп настолько, что, являясь династией правителей одной из областей Северной Аравии, подвластной Са’удам, стал претендовать на весь Неджд.