Королевство Бахрейн. Лики истории

Сенченко Игорь

Во время службы П. Оттави в Маскате (1894–1901) пост министра иностранных дел Франции занимали Габриэль Аното (1894–1898) и Теофиль Делькассе (1898–1905). Оба они являлись сторонниками активной политики Франции в зоне Персидского залива. Консульство Франции в Маскате в это время (до 1896 г.) возглавляли, после П. Оттави, Роже Ляронс (Roger Laronce), Бежуа Биекок (Beguin Billecocq), Шарль-Морис Леконтор (Charles-Maurice Lecontor).

Интересные заметки о французско-английском соперничестве в Маскате содержатся в «Отчете временно командированного в 1897 г. в порты Персидского залива титулярного советника А. Адамова» (31.10.1897), известного русского дипломата-востоковеда, ставшего

впоследствии первым консулом Российской империи в Басре.

В 1868 г. рассказывает А. Адамов, Англия и Франция договорились «уважать независимость не только владений занзибарского султана, но и области султана маскатского». В 1886 г. они подтвердили заключенное ими соглашение еще раз. Однако в 1888 г. англичане, воспользовавшись смертью султана Маската и Омана Сайй-ида Турки бен Са’ида (правил 1871–1888), «открыто вмешались в дела этого султаната; и при помощи интриг, подкупов и тому подобных средств возвели на престол — вместо Саййида Фахада, старшего сына умершего султана, человека энергичного и умного, — его среднего брата, Саййида Файсала бен Турки [правил 1888–1913], человека безграмотного и весьма ограниченного». С воцарением последнего «негласное английское влияние в Маскате перешло в открытый протекторат».

Саййид Фахад, старший брат маскатского султана, «являвшийся в глазах англичан, в силу присущих ему ума и энергии, опасностью для их ставленника, погиб, насильственной смертью» (57).

Франция, тогдашний соперник Англии в Персидском заливе, ответила на действия англичан открытием консульства в Басре и назначением на этот пост г-на Оттави, ставшего впоследствии первым французским консулом в Маскаете. В настоящее время, отмечал А. Адамов, в Маскате, «кроме английского политического агента, капитана Берилла, и г-на Оттави, находится еще и исполняющий обязанности американского консула г-н МакКерди» (58).

Французы ведут себя деятельно и инициативно. В порту Сур «большая часть судовладельцев состоит под французским покровительством». Занимаются они перевозкой «занзибарских невольников» и контрабандой оружия (59).

Интерес англо-индийских властей к Маскату, говорится в информационно-справочном материале русского генерального консула в Багдаде А. Ф. Круглова, определялся долгосрочными интересами Британской империи в данном районе мира. Цель Англии, указывал А. Круглов, состояла в том, чтобы, «подчинив себе Маскат, использовать обширные владения правителя Омана на Аравийском побережье для установления полного контроля Британской империи над морскими коммуникациями на подступах к Персидскому заливу, а также для проникновения в другие земли Прибрежной Аравии, а оттуда — в Центральную Аравию» (60).

С назначением в Маскат в 1894 г. французского консула, писал А. Круглов, англичане всполошились, опасаясь, как бы французы, или кто-либо другой, «не отняли у них их добычу» в лице Маската. Приняли стойку кулачного бойца, и, закусив удила, пошли напролом, демонстрируя «озлобленную жестокость» (61).

Одним из самых активных и результативных проводников французских интересов в зоне Персидского залива, наряду с г-ном Оттави, англичане считали французского торговца оружием Антуана Гогуйера. Он свободно говорил по-арабски, одевался как араб и выдавал себя за магрибинского торговца ‘Абд Аллаха ал-Магриби. Одно время работал переводчиком в судах Туниса. Там же начал издавать газету на арабском языке. Выступал с критическими статьями о деятельности французского правительства в Африке. Вынужден был покинуть Тунис. Можно сказать, что тамошняя французская колониальная администрация просто-напросто выпроводила его оттуда. Перебрался в Абиссинию, где угодил в тюрьму. Когда освободился, то отправился на Бахрейн —

в качестве торгового представителя фирмы Эттингхаузена, известного в Европе торговца жемчугом. Там, кстати, познакомился с представителями семейства Са’удов. Более того, рекомендовал французскому правительству взять эмира ‘Абд ал-Рахмана ибн Файсала, укрывавшегося в то время в Кувейте, под свою эгиду, и сделать его «союзником-проводником» политики Франции в Аравии. Однако инициатива эта понимания тогда в Париже не нашла.

В сентябре 1899 г., после того, как Гогуйер перебрался с Бахрейна в Оман, он направил главе своей фирмы «План коммерческого и финансового освоения северо-западной части Омана» (копию документа передал г-ну Оттави). Предлагал также, чтобы Франция выкупила у правителя Омана небольшой торговый порт Гвадур, что на побережье Белуджистана, а еще обустроила военную базу в Прибрежной Аравии, в одном из шейхств Договорного Омана. Обсудил, якобы, даже с шейхом Шарджи вопрос о передаче им Франции, в долгосрочную аренду, гавани в Хор Факкане — в обмен на строительство железной дороги от Хор Факкана до Шарджи.

В целях упрочения позиций Франции на Аравийском побережье рекомендовал приобрести у шейха Ра’с-эль-Хаймы порт Диббу, опять-таки в обмен на прокладку железной дороги — из Диббы в Ра’с-эль-Хайму. Выступал с идеей связать железной дорогой Оман со всеми шейхствами Оманского побережья (нынешние ОАЭ). Мыслил, в общем, масштабно и неординарно.

Познакомившись поближе с султаном Маската, эмирами шейхств Юго-Восточной Аравии, Кувейта, Катара и Бахрейна, оставил жемчужную коммерцию, и занялся торговлей оружием. Бывал по «оружейным делам» в Кувейте и на Бахрейне. Договоренности свои с шейхами выполнял. Слово свое держал твердо.

Жительствуя в Маскате, писал статьи для египетской прессы. Выступал в них с осуждением «посягательств Англии на исламские страны».

Оружейным бизнесом в Маскате занимался деятельно. Поставлял оружие во все шейхства Прибрежной Аравии, находившиеся в договорных отношениях с Англией, что, конечно, же, не могло не тревожить английскую колониальную администрацию в Британской Индии. Англия пыталась даже надавить на Францию, чтобы она остановила оружейный бизнес своего «магрибинца». Но его деятельность в Маскате, в отличие от Туниса, была на руку Парижу, вступившему в 1890-х годах в схватку с Англией за сферы влияния в зоне Персидского залива. Полностью вписывалась в политико-дипломатическую установку Парижа на «создание дискомфорта британцам в Заливе». Французская пресса и влиятельные политики-сторонники так называемой колониальной партии Франции поддерживали деятельность Гогуйера (62).

В английском правительстве рассматривался даже вопрос о выплате Гогуйеру солидной денежной компенсации в обмен на прекращение оружейных сделок с шейхами, находившимися в сфере влияния Англии, в том числе с эмирами Кувейта и Бахрейна, земли которых выступали значимыми пунктами «оружейного трафика Гогуйера» из Маската в бассейн Персидского залива. Но из этого у англичан, судя по всему, ничего не вышло.

Умер «ловкий оружейный барон Залива», как его называли между собой английские дипломаты, в Маскате, в 1909 г. (63).

Главным покровителем оружейной торговли в зоне Персидского залива и Красного моря выступало в то время французское консульство в Маскате (закрылось в 1920 г.). Сама эта торговля была одним из проявлений в данном конкретном районе мира глобального соперничества Англии с Францией. Цель «аравийской оружейной кампании французов» состояла в том, чтобы вооружить племена Аравии и спровоцировать их на широкое выступление против англичан, дабы подорвать влияние британцев в Прибрежной Аравии и укрепить собственное.