Королевство Бахрейн. Лики истории
Шрифт:
В 1791 г. в небольшом княжестве Умм-эль-Кайвайн, входящем сегодня в состав ОАЭ, побывали агенты французского правительства. Цель поездки — склонить тамошнего правителя к заключению альянса с Францией и согласию на обустройство в его гавани станции для обслуживания французских судов (42).
Эхом политико-дипломатических и торговых акций Франции в зоне Персидского залива отозвалась англо-французская война 1793–1802 гг. Она заметно активизировала действия Парижа на «восточном направлении». Арабский Восток посетило несколько специальных миссий, имевших целью прозондировать возможность расширения и упрочения в регионе политических и торговых позиций Франции.
Большое значение, с точки зрения определения на долгосрочную перспективу ключевых направлений французской политики конкретно в зоне Персидского залива, имела «восточная миссия» политических агентов Оливье и Брюгьера (1793–1796). Решая поставленную перед ними задачу, связанную с выявлением наиболее безопасных для Франции путей торговли с Востоком, они внимательно ознакомились с положением дел в Персидском заливе. Соображения и рекомендации, высказанные ими в докладной записке на имя правительства, сводились к необходимости внесения Парижем, и как можно скоро, корректив в «рисунок деятельности» Франции в этом районе мире. Так, в целях должного обеспечения политико-дипломатических и торгово-коммерческих интересов Франции в зоне Персидского залива они находили обоснованным и своевременным укрупнение штата французского консульского поста в Басре. Предлагали сделать это, экономя время и финансовые средства, путем перемещения в Басру нескольких сотрудников из штата дипмиссии в Багдаде. Полагали, что именно в Басре, в одном из центров деловой активности региона, французская дипломатическая миссия, «должным образом укомплектованная», могла бы взять под наблюдение все, без исключения, вопросы, связанные с деятельностью иностранных держав в Персидском заливе. Анализируя полученные ею сведения, дипломатическая миссия в Басре, была бы способна, по мнению агентов, оперативно и полно информировать официальный Париж и деловое сообщество Франции о положении дел в регионе и на рынках Персии, Аравии и Месопотамии. Более того, своевременно корректировать номенклатуру поставок в регион французских товаров, график захода в порты Персидского залива французских торгово-пассажирских судов, равно как и рисунок политико-дипломатических акций Франции. «Удержание» за собой острова Харк — на условиях прежней, дорогостоящей аренды — Оливье и Брюгьер находили для казны обременительным, и предлагали от такой формы владения им отказаться (43).
Соображения и предложения, сформулированные ими, французское правительство нашло обоснованными; и вскоре в той или иной форме претворило их в жизнь.
«Восточное турне» этого блестящего, по оценке российских дипломатов, дуэта, побывавшего в Турции (1793), Египте (1794–1795) и Персии (1796), довольно рельефно высветило, как считали в МИД Российской империи, и антирусские акценты в политике Франции (44). Выявило нацеленность Парижа на то, чтобы попытаться максимально, насколько можно, расширить на Востоке круг недружественных России стран и народов, и даже добиться, если удастся, конечно, военного союза Персии с Османской империей, направленного против России.
Что касается конкретно Аравийского полуострова, то внимание французской дипломатии фокусировалось на Омане, торговом партнере французских факторий в Индийском океане. Первое, к слову, политико-дипломатическое соприкосновение Парижа с Маскатом оказалось неудачным. Переговоры, проведенные в 1793 г. месье Лушамом с правителем Маската, закончились ничем. Талантливому французскому переговорщику, просто-напросто не повезло. Англичане, вовремя оповещенные своими агентами о готовившемся французами «дипломатическом десанте» в Маскат, с самого начала посадили М. Лушама, как говорится, «под колпак», и прокатили его «дипломатический дилижанс» в Маскате по ими же проложенной переговорной колее.
Потерпев поражение от Англии в первой их партии политико-дипломатических шахмат в Аравии, французы вновь появились там, на Оманском побережье, в 1797 году. Главная задача «аравийской команды» Парижа на этот раз состояла в том, чтобы обстоятельно изучить вопрос о возможности использования французскими судами одного из портов в Южной Аравии, будь то в Омане или в землях Аш-Шамал (нынешних ОАЭ).
Следующий, 1798 год, знаменовал собой открытие «наполеоновской страницы» в истории Арабского Востока (45). Время Наполеона примечательно для зоны Персидского залива тем, что он рассматривал этот район в качестве одного из путей для проникновения в «индийскую сокровищницу» Британской империи. Во время «египетского похода» (1798–1801) Бонапарт вынашивал планы насчет того, чтобы, покорив Египет, продвинуться оттуда в Индию — через Красное море, с заходом по пути следования в Моху (Йемен) и Маскат. Наполеон, рассказывает в своем сочинении «Расширение Англии» Дж. Р. Силли, мечтал «восстановить Великую Францию», павшую в войнах XVIII столетия, и уничтожить возникшую на ее развалинах «Великую Британию» (46).
В целях создания в Южной Аравии плацдарма для «прыжка в Индию» он пытался «навести мосты взаимопонимания» с султаном Маската. В письме, адресованном «владыке Маската», предлагал ему дружбу, сотрудничество и широкие льготы для оманских торговых судов в Суэце. «Пишу Вам это письмо, — говорилось в послании Наполеона, — дабы лично уведомить Вас о том, что Вам, думается, уже и так известно, а именно то, что французские войска заняли Египет. Считая Вас нашим другом, хотел бы заверить Вас в искреннем желании взять под защиту суда Вашего государства, а также сообщить, что Вы, не боясь, можете посылать их в Суэц, где негоцианты Ваши могут теперь беспрепятственно вести торговлю» (47).
Внимание Бонапарта к Маскату объяснялось тем, что Оман располагал тогда довольно мощным для своего времени военно-морским флотом. Он состоял из 30 фрегатов, некоторые из которых имели на вооружении до 50 пушек. Во владениях Омана в Прибрежной Аравии и в Восточной Африке находились удобные бухты.
О содержании обращения Наполеона к султану Маската, равно как и о его попытках наладить связи с «мятежным магараджей Майсура» и тарифом Мекки, стало известно англичанам.
Угроза захвата французами Баб-эль-Мандебского пролива (декабрь 1798 г.) и «тень Наполеона», нависшая над Индией, сообщали в своих донесениях российские дипломаты, подтолкнула англичан к решительным контрдействиям в Средиземном и Красном морях. Разгром адмиралом Нельсоном французского флота в Абукирской бухте близ Александрии и захват английским экспедиционным корпусом важного в стратегическом отношении острова Перим в Баб-эль-Мандебском проливе поставили крест на планах Наполеона о прорыве в Индию через «двери» Красного моря. Их англичане заколотили, наглухо и надолго. И «французскую грозовую тучу», начавшую, было, формироваться над английскими владениями в Индии, удалось разогнать.
Вторично к замыслу по захвату Индии, «жемчужины британской короны», но уже через Месопотамию и Персидский залив, Бонапарт возвратился, будучи императором Франции. Новый его план состоял в том, чтобы по Евфрату и Шатт-эль-Арабу выйти к Персидскому заливу, и, превратив Басру в главное сборочное место французской армии, предпринять оттуда, либо по суше, при содействии и с согласия персов, либо по морю, с помощью арабов Аравии, поход в Индию (48).
Центром по сбору информации для разработки столь грандиозного предприятия выступило французское генеральное консульство в Багдаде, «око Наполеона» в Месопотамии, Аравии и Персидском заливе. Именно оттуда тайные агенты Наполеона пытались установить отношения с ваххабитами Неджда и курдами Мосульского вилайета, а также с некоторыми крупными племенами в шейхствах Аш-Шамал (ОАЭ) и Омана.
По личному поручению Наполеона генеральный консул Франции в Багдаде предпринял попытку наладить переписку императора с эмиром Неджда. Задумка не удалась. Удача французам в этом деле не сопутствовала. Дальше обмена любезностями и подарками (консул направил эмиру ружье с прикладом, богато инкрустированным драгоценными камнями) дело не пошло. Диалог Наполеона с ваххабитами не состоялся (49).
Безрезультатными оказались и попытки Наполеона реанимировать (через своего консула в Басре) «добрые чувства» к Франции у некоторых влиятельных индийских раджей, благоволивших некогда Парижу, и обрести в их лице опору и союзников в задуманной им схватке с Англией за Индию (50).
История распорядилась так, что дерзким планам Наполеона захватить Индию не суждено было сбыться.
Вместе с тем, зона Персидского залива продолжала оставаться в поле зрения Франции, которая внимательно наблюдала за развитием обстановки в этом районе мира. Когда в 1840-х годах в Европе с подачи Лондона заговорили о возможности выхода России к Персидскому заливу, то французы незамедлительно отправил туда небольшой военный корабль. Цель похода состояла в том, чтобы досконально разобраться в складывавшейся там в то время обстановке, собрать максимально полную информацию о деятельности России и Англии в Персии, а также прощупать возможность открытия французской торговой фактории на Бахрейне.