Королевство кривых зеркал
Шрифт:
Мальчика подняли, вынесли на руках из подвала и положили на мостовую лицом к солнцу. Веки его слабо задрожали.
– Ну вот, я же говорил, что мальчишка притворяется! Он просто не хочет работать!
– прорычал надсмотрщик.
– Нет, Гурд, теперь тебе не миновать королевского суда!
Кто-то тронул Олю за локоть. Она оглянулась и увидела бледную Яло, протиснувшуюся сквозь толпу.
– Сумасшедшая!
– взволнованно прошептала Яло.
– Бежим скорее отсюда! Я так боюсь этого человека с кнутом!
– Я никуда не пойду,
– Кажется, катит Нушрок, - тихо проговорил сгорбленный старик с глубокими морщинами на лице.
Оля шепотом спросила его:
– А что здесь надо Нушроку?
Он взглянул на нее удивленно.
– Вы, девочки, наверно, чужестранки? Нушрок - хозяин всех зеркальных мастерских в нашем королевстве... Вот и этих мастерских. Мы делаем здесь наводку зеркал. Видишь, какие мы все худые? Это оттого, что мы отравлены ртутными парами. А посмотри-ка на наши руки. Видишь, они покрыты язвами. Это потому, что мы отравлены ртутью. Скупой Нушрок не хочет заменить оловянно-ртутную амальгаму серебром. Серебро ему дороже, чем жизнь людей!
– Нушрок - это значит Коршун!
– тихонько пояснила Яло.
– Тише!..
– прошептал старый рабочий.
– Он подъезжает. Не смотрите ему в глаза, девочки! Его взгляда никто не выдерживает.
На вороных лошадях в толпу въехали стражники с длинными копьями. Все торопливо расступились.
А еще через несколько секунд к мастерским подкатила сверкающая карета. Слуги распахнули дверцы, и Оля увидела выглянувшего из кареты человека, лицом похожего на коршуна. Нос у него был загнут книзу, словно клюв. Но не нос поразил ее. Девочка вздрогнула, увидев глаза Нушрока. Черные и хищные, они словно пронизывали всех насквозь. Оля заметила, что с Нушроком никто не хочет встречаться взглядом и все смотрят в землю.
Хищные глаза министра медленно осмотрели толпу, скользнули по неподвижно лежащему мальчику и остановились на надсмотрщике. Надсмотрщик опустил голову и снял шляпу.
– Что случилось?
– пискнул человек с лицом коршуна.
Оля подумала, что голос у него такой же противный, как и глаза.
– Гурд снова не хочет работать, господин министр, - почтительно проговорил надсмотрщик, не поднимая глаз.
Гурд вдруг застонал и приподнялся, опираясь на руки.
Министр страшным, немигающим взглядом уставился на мальчика.
– Почему ты не хочешь работать?
– Господин министр, - еле слышно проговорил мальчик, - я голоден... Мне трудно работать.
– Ты лжешь! Каждый день ты получаешь хороший ломоть хлеба.
– Какой же это ломоть, господин министр? Это совсем маленький кусочек, величиной со спичечную коробку. Я отдал его своей больной матери, тихо, но горячо говорил Гурд. Он с трудом поднялся на ноги и, покачнувшись, оперся рукой о стенку.
– У меня осталась только крошка хлеба... Вот она, на моей ладони. Видите? Я берег ее к вечеру.
– Ах, как изолгался народ!
– покривил губы Нушрок.
– Это, по-твоему, крошка? Ну-ка, поднеси ее к зеркалу...
В черном развевающемся плаще Нушрок вдруг выскочил из кареты и подтолкнул мальчика к кривому зеркалу, одному из тех, которые повсюду стояли в этом странном городе.
– Подойди поближе к зеркалу!
– завизжал Нушрок, брызгая слюной.
– Что ты видишь в зеркале, мальчишка? Ну?
Оля увидела в зеркале толстого мальчика с огромной булкой в руке.
– В зеркале видна целая булка!
– усмехнулся надсмотрщик.
– Целая булка!
– вскрикнул министр.
– И после этого ты говоришь, что тебе нечего есть?
Гурд внезапно выпрямился. Его усталые глаза блеснули.
– Ваши зеркала врут!
– гневно проговорил он, и его щеки даже слабо порозовели.
Гурд нагнулся, подхватил с земли камень и с силой швырнул его в зеркало. С веселым звоном осколки стекла посыпались на мостовую. Толпа ахнула.
– Я рад, что разбил это кривое зеркало! Хоть одним лживым зеркалом будет меньше на свете! Вы для того и расставили по всему городу эти проклятые зеркала, чтобы обманывать народ! Только все равно вашим зеркалам никто не верит!
– выкрикивал Гурд в лицо Нушроку.
– Взять его!
– завизжал Нушрок.
– В Башню смерти!
Два стражника подхватили мальчика и потащили по переулку.
– Прощай, Гурд!
– крикнул кто-то.
– Прощай, мальчик!
– Братья!
– раздался другой голос.
– Долго ли мы будем еще терпеть все это?!
Кто-то в толпе запел, и песню подхватили десятки голосов:
Нас угнетают богачи,
Повсюду ложь подстерегает.
Но знайте, наши палачи,
Все ярче Правда расцветает!
Нас ждут великие дела,
Вы нашей Правде, братья, верьте!
Долой кривые зеркала!
Сожжем, разрушим Башню смерти!
– Прекратить!..
– бесновался Нушрок, бегая от одного к другому.
Полы плаща, словно черные крылья, метались за его спиной.
Наклонив копья, стражники ринулись на зеркальщиков и оттеснили их в подвал.
Нушрок нырнул в карету и махнул перчаткой. Дверцы захлопнулись, лошади рванулись, и окруженная стражей карета со звоном укатила. На улице остались лишь девочки да одинокий стражник у входа в мастерскую.
– Скажите, зачем этого несчастного мальчика отвезли в башню?
Высокий стражник посмотрел на Олю сверху вниз, усмехнулся:
– Как зачем? Смешная ты девчонка. Как только королевский суд вынесет приговор, мальчишку сбросят с Башни смерти, и его тело разобьется на тысячи осколков. Оля вскрикнула:
– А кто может отменить этот приговор?
– Только сам король. Но он никогда не отменяет приговоров своего суда.
Яло потянула Олю за рукав.
– Оставь его, Оля. Нельзя быть такой неосторожной. Еще немного, и мы попали бы с тобой в большую беду.