Королевство
Шрифт:
— Спасибо, — сказал Сэм. — Вы помните, как повел себя Льюис, когда вы сообщили ему перевод?
Каалрами улыбнулась.
— Насколько помню, он был очень взбудоражен. Но Булли вечно горел энтузиазмом. Этот человек жил полной жизнью.
— Он не говорил, где нашел пергамент?
— Если и говорил, то я не помню. Может, вспомню вечером, когда буду переводить.
— Последний вопрос, — сказала Реми. — Что вы помните о том времени, когда Льюис исчез?
— А, да, помню. Мы все утро провели вместе. У нас был пикник над рекой. Река Багмати, на юго-западе
Сэм и Реми одновременно наклонились. Сэм спросил:
— Ущелье Чобар?
Профессор Каалрами наклонила голову.
— Да. Откуда вы знаете?
— Удачная догадка. А после пикника?
— У Льюиса был с собой рюкзак — для него это скорее правило, чем исключение. Он всегда был «на марше». День выдался прекрасный, теплый, на небе ни облачка. Я, помню, фотографировала. У меня был новый аппарат, одна из первых моделей «полароида», сразу дающего снимок. Тогда это было чудо техники.
— Пожалуйста, скажите, что снимки еще у вас.
— Возможно. Это зависит от технического мастерства моего сына. Прошу прощения.
Профессор Каалрами встала, обошла стол, взяла телефон и набрала номер. Несколько минут она говорила на непали, потом посмотрела на Сэма и Реми и прикрыла трубку рукой.
— У вас есть мобильный телефон с электронным адресом?
Сэм дал ей адрес.
Каалрами еще тридцать секунд говорила по телефону, потом вернулась на свое место. Вздохнула.
— Сын говорит, пора мне жить в цифровом веке. В прошлом месяце он начал сканировать — это верное слово? — мои старые фотоальбомы. Тот, где пикник, он закончил на прошлой неделе. Он пришлет вам снимки.
— Спасибо, — поблагодарил Сэм. — И вашему сыну тоже.
Реми сказала:
— Вы говорили о пикнике…
— Мы ели, наслаждались обществом друг друга, разговаривали, потом — наверное в середине дня — расстались. Я села в свою машину и уехала. Последний раз я видела его, когда он переходил по мосту ущелье Чобар.
6
Катманду, Непал
Поездка к ущелью Чобар была недолгой: вначале повернули на запад, назад к городу, по шоссе Арнико. В предместьях свернули на юг по Кинг-роуд и проехали вдоль южной окраины Катманду к району Чобар. А дальше просто ориентировались по двум указателям. Через час после расставания с профессором Каалрами, в пять часов дня, они въехали в парк Манжушри, выходящий по северному утесу на ущелье.
Вышли и размялись. Сэм проверил свой айфон, как проверял его весь минувший час. Покачал головой.
— Пока ничего.
Реми, подбоченясь, оглядывалась по сторонам.
— А что ты ищешь? — спросила она.
— Хорошо было бы увидеть гигантскую неоновую надпись «Булли был здесь», но я не очень на это рассчитываю.
Правда заключалась в том, что они не знали, есть ли здесь то, что нужно искать. Они явились сюда, опираясь на единственный факт, который мог быть простым совпадением: здесь провели свои последние часы перед исчезновением и Фрэнк Алтон, и Льюис Кинг. Однако, зная Алтона, они понимали, что он
Если не считать двоих мужчин, занятых ранним ужином на соседней скамье, парк — просто-напросто поросший бамбуком невысокий холм с извилистой тропой — был пуст. Сэм и Реми спустились по гравию подъездной дороги и по тропе вышли к началу ущелья Чобар. Хотя главный мост из бетона и был достаточно широк, чтобы проехала машина, попасть в нижнюю часть ущелья и на противоположный край можно было только по бамбуковым мостам, подвешенным на разных уровнях; к мостам вели пешеходные тропы. На склонах ущелья располагались небольшие храмы, частично скрытые густыми зарослями. В пятидесяти футах внизу, пенясь, билась о камни Багмати.
Реми прошла к информационному плакату, прикрепленному перед мостом. Прочла английскую версию:
— Човар Гуччи — узкая долина, образованная рекой Багмати, единственный выход из долины Катманду. Считается, что когда-то вся долина Катманду представляла собой гигантское озеро. Когда Манджушри впервые пришел в долину, он увидел на поверхности воды лотос. И разрезал горный склон, чтобы спустить воду и создать место для города Катманду…
Сэм спросил:
— Кто такой Манджушри?
— Я не уверена, но могу предположить, что это бодхисатва — достигший духовного совершенства.
Сэм кивнул, читая электронную почву.
— Есть! Прислал сын профессора Каалрами.
Они с Реми отошли к ближайшему дереву, чтобы укрыться от солнца. Сэм вызвал снимки — их оказалось пять — и просмотрел. Они были хорошо оцифрованы, но в них чувствовался дух старого полароида: изображение слегка размыто, цвета чуть неестественные. На первых четырех были молодые Льюис Кинг и Адала Каалрами, они сидели или полулежали на одеяле, вокруг разложены тарелки, стаканы и другие принадлежности пикника.
— Не вместе, — заметила Реми.
— Таймера не было, — ответил Сэм.
На пятом снимке Льюис Кинг стоял, глядя в камеру, повернувшись к ней в три четверти. На спине у него был старомодный рюкзак.
Они вторично просмотрели снимки. Сэм тяжело вздохнул и произнес:
— Зря надеялись.
— Не торопись с выводами, — сказала Реми, приближая лицо к экрану айфона. — Видишь, что он держит в правой руке?
— Топорик альпиниста.
— Нет, присмотрись внимательней.
Сэм послушался.
— Топор спелеолога.
— И посмотри, что у него закреплено на спине, слева от спального мешка. Можно разглядеть только изгиб.
Сэм не отрывал взгляда от экрана. На лице его появилась улыбка.
— Не знаю, как я это пропустил. Будь я проклят. Это каска.
Реми кивнула.
— С налобным фонариком. Льюис Кинг отправлялся в пещеру.
Не зная, что именно ищут, но рассчитывая, что не ошиблись, уже через десять минут они нашли. На другом берегу сразу за мостом стоял открытый киоск под навесом и в деревянных ячейках лежали информационные брошюры. Сэм и Реми нашли туристическую карту ущелья и принялись изучать многочисленные объекты и надписи.